дочери за границу и неудачный роман. Ей в жизни досталось.
— Спасибо, Вера. Вы мне очень помогли.
— Не за что. Всегда к вашим услугам. — Она поправила очки в роговой оправе. — Думаете, я тут целыми днями только сплетничаю?
— Я… э-э…
— Так вот, это не так. Я разговариваю с людьми о том, что они знают, что им близко. Почта — это место, где люди обмениваются информацией. В деревенской жизни это важно.
— Я понимаю. Еще раз спасибо. — От Вериной любезности Артуру стало даже немного не по себе.
Повернувшись к двери, Артур обнаружил, что за спиной у него полукругом столпилась кучка пенсионеров. Склонив головы набок, они внимательно прислушивались к разговору. На секунду Артуру почудились зомби из фильма ужасов; он видел по телевизору, как они подкрадываются к жертвам, чтобы сожрать их мозг. Но тотчас он спохватился: нельзя так думать про этих стариков, таких же одиноких, как он сам. Артур помахал им рукой:
— День добрый! Давненько не виделись. Мы тут с Верой немножко увлеклись беседой. Разрешите, я пройду. Спасибо, спасибо.
Артур вышел на улицу. Светило солнце. Он разгадал тайну еще одного шарма, и в ней не оказалось ничего ужасного. Может быть, и остальные ничуть не страшнее: за ними ни новых любовников, ни новых вопросов, ни новых проблем? На душе у Артура полегчало.
— Артур, здравствуйте! — Ему махала Бернадетт с противоположной стороны улицы, рядом маячил Натан. — Подумать только. Как съездили в Грейсток, так теперь только и делаете, что путешествуете. Просто как Майкл Пейлин из шоу «Монти Пайтон».
Артур улыбнулся.
— Я к вам сегодня заходила, хотела угостить вас пирогом. Ваш милый сосед с газонокосилкой сказал, что вас нет дома. И я отдала пирог миссис Монтон.
— Простите. Мне надо было вас предупредить.
— Не надо мне ничего объяснять, Артур. Я вам не опекун. Просто я рада, что вы вернулись, вот и все.
— Что с университетом — выбрали? — обратился Артур к Натану.
Юноша пожал плечами:
— Все норм.
— Университет в Манчестере нам понравился, — сообщила Бернадетт. — Очень современный.
— Хорошо.
— У вас новый рюкзак, — констатировала она.
— Да. Еще я купил сандалии.
— Вы стали похожи на заправского путешественника.
— Я ездил в Лондон.
Натан поднял на Артура глаза, с явным интересом ожидая продолжения. Но тот молчал. Рассказывать про де Шофана не хотелось.
— Какие у вас планы на завтра? — спросила Бернадетт. — Я собираюсь приготовить тряпичный пудинг. Он так называется, потому что его готовят в белых хлопковых салфетках.
Звучало соблазнительно, но планы на завтра у Артура были другие.
— Я собираюсь в гости к дочери, — сказал он. — Мы давно не виделись. — Он не хотел, чтобы Люси исчезла из его жизни, как Мириам — из жизни Пирл Кемпстер.
— Отлично. Что ж, рада была повидаться. Может быть, в другой раз?
— Непременно. Пока!
Артур достал телефон и набрал номер дочери. Она не отвечала, и Артур повесил трубку. Но потом позвонил еще раз и оставил сообщение: «Люси, это папа. Я был в Лондоне. И звоню тебе, чтобы сказать, что нам надо быть ближе друг к другу. Я по тебе соскучился, и мне жаль, что мы стали друг другу как чужие. Мне надо с тобой кое-что обсудить. Это связано с твоей матерью. Собираюсь зайти к тебе завтра в половине одиннадцатого. Надеюсь, увидимся».
Артур сложил покупки в рюкзак и направился домой. Теперь он знал, почему Мириам отправилась в свои путешествия. Но почему она никогда не рассказывала ему о них?
Зеленые побеги
Следующим утром, проснувшись, Артур понял, что в его жизни произошли серьезные перемены. Прежде всего, он проспал. Будильник встал на трех утра. Артур ему не поверил: было совсем светло и вовсю стрекотала газонокосилка Терри. Наручные часы показывали девять утра. Раньше это привело бы Артура в панику: он уже на час опоздал с завтраком. А сегодня продолжал лежать, предвкушая, что сегодня увидит Люси.
Поднявшись, Артур спустился вниз прямо в пижаме. Вместо того чтобы одиноко сидеть за столом на кухне, он взял миску с хлопьями в гостиную и позавтракал перед телевизором. Нарушить заведенный порядок оказалось даже приятно.
Он вышел из дому без четверти десять, чтобы спокойно пройтись. Терри помахал ему, когда Артур поравнялся с его домом:
— Артур! Вы вернулись. А ваша дочь позавчера искала вас.
— Я так и думал.
— По-моему, она волновалась. Ну, вы же не так часто выходите из дому.
— Не совсем так. — Артур уже собрался продолжить свой путь, но передумал и подошел поближе, чтобы поговорить с соседом. — Я ездил в имение Грейсток в Бате, а еще побывал в Лондоне. Осмотрел достопримечательности и все такое.
— Здорово. — Терри оперся на газонокосилку. — Я серьезно. Когда отец умер, мама просто сломалась. Ушла в себя и ничего не хотела. Это правильно, что вы выбираетесь из дому… и вообще.
— Спасибо.
— Вы заглядывайте, если чем-то надо помочь или просто поболтать захочется. Я живу один, и всегда рад гостям. Тяжеловато, когда рядом никого нет, верно?
— Да уж.
— А что вас не видно на собраниях «Пещерных мужчин»?
— Бобби там по-прежнему всеми командует?
— Ну да. И у меня получается такая же жуть, как и раньше. Черепахи, похожие на автомобили.
Артур встал на цыпочки.
— Раз уж речь о… — Он прищурился, заметив какое-то движение в подстриженной траве.
Терри театрально вздохнул:
— Ну вот, опять. — Он сделал несколько шагов и поднял беглую черепаху. — Что рептилиям так нравится в моем саду?
— Может быть, это лично вы вызываете у нее симпатию?
— Возможно. А может быть, просто тяга к путешествиям. Ну не сидится ей на месте.
По дороге к Люси Артур наслаждался видами и звуками, которых раньше даже не замечал. Иногда он останавливался, просто чтобы порадоваться тому, в каком замечательном месте живет. Вдали зеленели пятна полей. Сквозь трещины в асфальте пробивались маргаритки. Каждый шаг отзывался фонтаном ощущений — от ноющей боли в лодыжке до волнующего чувства, что он все ближе и ближе к Люси.
Шпиль Йоркского собора горел золотом на солнце, и Артур поймал себя на мысли, что не может вспомнить, когда в последний раз заходил туда. Он никогда в жизни не составлял себе списка «что я хочу сделать», а просто делал то, что нужно Мириам и детям. Похоже, пора составить такой список?
Добравшись до дома Люси, Артур вдруг осознал, что не заходил к ней уже несколько месяцев. Раньше Люси сама их навещала — каждую неделю плюс на Рождество и на
