наших отношений. Но ты должна сейчас же выйти ко мне.
Луна шмыгнула носиком, и согласилась.
Через десять минут девушка села в машину Страма, пугливо озираясь в сторону своего дома. Она вышла совсем не со стороны главных ворот, и даже не со стороны черного входа, а из соседского дворика.
Выходит, она перелезла через забор? Отчаянная, добрая и такая ответственная девочка!
Девушка жалобно подняла на мужчину глаза, словно спрашивая разрешения, но Страм придал своему лицо ещё больше строгости и завел машину.
— Куда Вы едете? — встрепенулась она.
— Домой.
— Я не могу! Я вышла только чтобы извиниться!
Изящные тонкие пальчики Луны схватились за ручку двери, но Страм тут же заблокировал замки.
Луна повернулась: бледная, испуганная, дрожащая. Никогда прежде Страм не видел ее такой и даже не мог представить, что что-то так сильно выбьет девушку из колеи.
Но он все исправит. Он залечит ее ранки. Он вновь сделает ее уверенной в себе и счастливой.
— Не бойся, — Страм одной рукой пристегнул ремень Луны. — С этой минуты ты полностью моя. Просто отпусти себя. Хватит думать. У тебя больше нет выбора и своего мнения. Ты провинилась. Серьезно. Поэтому, если хочешь извиниться, то ты станешь моей игрушкой. Не захочешь по своей воле, сделаешь это по моей. Я уже сказал, что не отпущу тебя и сказал, что умею добиваться всего, что мне хочется. Любыми способами. Поняла меня?
Луна молча кивнула и опустила голову. Однако Страм все равно заметил, что его девочка сделала это не из-за страха, не из-за обречённости и безвыходности.
Она успокоилась в тот момент, когда сделала кивок. Луна почувствовала себя в безопасности. А когда сабочка чувствует себя в момент принуждения в безопасности, то это и есть торжество наивысшего доверия. Теперь Луна готова.
Глава 22.
Александр мягко вел машину по ночному городу, а я бездумно смотрела в окно. Действительно бездумно. Мне бы беспокоиться о том, что скажет папа, когда обнаружит, что я сбежала; о том, что сделает со мной Страм, когда мы окажемся у него дома; и вообще о том, как мне дальше жить. Но я чувствовала себя абсолютно спокойно и в безопасности.
Может быть события дня так измотали меня, что я просто мысленно отключилась. А может мне действительно было спокойно и безопасно рядом со Страмом?
Но с пустой головой анализировать бесполезно.
Наконец, в полном молчании, мы заехали в лесистый двор Страма, и мне стало ещё спокойнее. Я вдруг вспомнила все, что тут недавно произошло и даже почувствовала предвкушающее напряжение внизу живота.
Разве это нормально: думать о сексе со Страмом, когда у меня такой конфликт с папой? Я должна сейчас быть занята самобичеванием, а не эротическими фантазиями!
Тем временем Страм припарковался в своем гараже, обошел машину и открыл пассажирскую дверь.
Я потянулась к ремню, чтобы отстегнуться, но Страм легонько ударил меня по кисти.
— Нет! — строго рыкнул он. — Я разве разрешал тебе это делать?
Я удивлённо посмотрела на него.
Это ведь очевидно, что я должна отстегнуться. Не оставит же меня Страм на всю ночь в своей машине? Или оставит?
Но мужчина сам отстегнул мой ремень, а затем, схватив меня за волосы, вытащил наружу.
Страх снова застучал у меня в висках. А что, если Страм настолько зол, что сейчас сделает что-то ужасное?
— Смотри на меня! — Страм прижал меня к машине, зажал мне щеки пальцами и сильно стянул мне волосы на затылке. — Тебе больно сейчас?
— Нет, — я в страхе переводила взгляд с его глаз на губы.
— Я сказал тебе хоть одно оскорбительное слово сегодня? Унизил тебя хоть чем-нибудь?
— Нет, — я жалобно сдвинула брови на переносице.
Неужели сейчас он все это сделает?!
— Я не сделаю это и впредь, — ответил на мой незаданный вопрос Страм. — Поэтому доверься мне и со всем своим энтузиазмом прими наказание. Понятно?
Не дожидаясь моего ответа, Страм впился в мои губы, продолжая сжимать мне челюсть и волосы.
— Маленькая... Непослушная... Девочка, — говорил он между поцелуями. — Раздевайся. В дом ты войдёшь только обнаженная.
У меня бешено забилось сердце. Но... Вместо страха теперь оно перекачивало по моим венам сексуальное желание.
Не буду думать сегодня ни о чем! Я хочу принадлежать этому мужчине. Пусть делает со мной все, что хочет. Может сегодняшний вечер будет последним! Я хочу его запомнить.
Я медленно расстегнула молнию на юбочке, спустила ее по бедрам, а дальше она сама упала к моим ногам. Александр отошёл на шаг назад, чтобы любоваться зрелищем.
Следом я сняла блузку и завела руки за спину, но передумала расстёгивать лиф.
— Не получается, — я невинно распахнула глаза. — Помогите мне, пожалуйста... Господин.
Глаза Страма потемнели, и он шагнул мне навстречу.
— Попроси меня ещё раз, — он снова зарылся мне в волосы и развернул спиной к себе.
— Помогите мне снять белье, — я прогнулась в пояснице. — Пожалуйста! Мой Господин. И... Накажите меня... Пожалуйста.
Я и сама испугалась того, что произнесла, но "слово — не воробей...". Отступать некуда. Кроме того, я действительно чувствовала свою вину перед Страмом. Даже если мне что-то не понравится, думаю, стоит перетерпеть, но хоть так загладить свою вину.
Не убьет же меня Страм в самом деле!
Но Александр так завелся, что не дал бы мне возможности забрать мои слова обратно.
— Что ж, моя маленькая лгунья, — мужчина схватил меня за горло и прижал к себе, заставляя меня задохнуться от его стремительности, — ты поступила очень плохо. Ложь моей девочки — это самое неприятное для меня. Ведь я все сделал для того, чтобы ты мне доверяла. Я был с тобой нежен и внимателен, но ты...
— Простите меня, Господин Страм! — я вновь ощутила на себе весь груз вины.
Мужчина расстегнул мой лиф и одним движением стянул его по рукам, все также прижимая меня к себе за горло. Но вскоре он отпустил меня и стянул с меня трусики. На мне остались лишь чокер и антибликовые очки.
— Домой! — скомандовал Страм таким тоном, каким рассерженные родители загоняют детей с улицы. — И только попробуй меня еще хоть раз перебить!
Путаясь в своих шагах, я молча шла впереди, одновременно сгорая от страха и возбуждения.
Что же Страм со мной сделает?
Кроме того,
