собирался отдать себя на вечные пытки Осирису… ради меня? — спросила Айла.
Сет провёл пальцами по её щеке.
— Да. Ты не заслужила быть там. Я опоздал.
— Я не знаю, злиться на тебя или любить тебя прямо сейчас, — Айла фыркнула.
— Это нормально — ощущать и то, и другое, — ответил Сет со смехом в голосе.
Айла поцеловала его сильно и яростно.
— Подожди. Мы ещё не закончили спорить об этом…
— Спорь со мной сколько хочешь. Я всё равно собираюсь поцеловать тебя ещё раз.
Сет притянул её к себе и сделал именно это. Огонь пронзил её вены, её желание вспыхнуло, когда его руки скользнули по её груди, ниже между её ног.
— Если ты осквернишь мои пруды своим трахом, я превращу тебя обратно в скарабея, — голос Тота зловещим эхом разнёсся по пещере. Айла подпрыгнула, а затем засмеялась.
— Придержи эту мысль, любовь моя. Нам лучше сделать так, как говорит колдун, — произнёс Сет, его глаза всё ещё были горячими, когда он гладил её в последний раз. — Он всё-таки воскресил нас.
— Перестань меня так трогать. Иначе я вытащу тебя из этого бассейна и запачкаю прямо на брусчатке, — пригрозила Айла.
— Ты права. Тот ничего не сказал о камне, — Сет вытащил её из воды на разложенные мягкие полотенца. — Жёстко или нежно?
Айла укусила его за шею.
— Я умерла и воскресла сегодня. Если ты хотя бы подумаешь трахнуть меня нежно, я буду сражаться с тобой, бог войны.
Улыбка Сета была грехом и обещанием, прежде чем он перевернул её на четвереньки.
— Как пожелает моя королева, — прорычал он ей на ухо.
Сет схватил её за бёдра, подняв её задницу в воздух. Айла с предвкушением схватила под собой полотенца, пока он крепко гладил рукой её спину и задницу, его пальцы ласкали и ощупывали её, пока она не стала мокрой, её сердце колотилось от потребности.
Когда Сет ввёл в неё свой член, она застонала от облегчения и удовлетворения.
— Моя прекрасная Айла, именно там, где она должна быть, — пробормотал он, схватив её за волосы и отводя её голову назад. Его рот опустошил её шею, и она захныкала, придвигаясь к нему спиной, пытаясь вовлечь его в себя ещё больше. — Я мог бы остаться здесь, глядя на твою сладкую попку и моим членом, погружённым в тебя навсегда.
Айла не могла говорить, едва могла дышать, когда он входил в неё всё сильнее и глубже, плоть шлёпала по плоти, пока она не смогла сдержать оргазм и крик, эхом разносившийся вокруг них.
Сет не сдавался, выжимая из неё ещё одну потрясающую кульминацию, прежде чем он нашёл свою собственную.
Айла застонала, когда он наконец ускользнул от неё. Её сердце колотилось так громко и так мучительно живо.
Грудь Айлы горела, и скарабей начал светиться.
— Сет? Что происходит? — горячая сила задрожала блеском на её коже, прежде чем снова исчезнуть.
— Я… я не знаю. Это больно? — Сет осмотрел её.
Айла покачала головой.
— Нет, просто жар внутри меня.
— Нам нужно поговорить с Тотом.
Глава 26
К тому времени, как они наконец оделись и Сет помог Айле вернуться через туннель, Тот приготовил кофе и завтрак.
— Если ты оставил там хоть одно подозрительное пятно, клянусь Огдоадой, что превращу тебя в жука и позволю своим кошкам съесть тебя, — сказал Тот в качестве приветствия.
Щёки Айлы всё ещё пылали от горячей ванны и жаркого секса, и Сет не мог сдержать удовлетворённую улыбку со своего лица.
— Не надо собирать перья в кучу, колдун, — произнёс он, подмигнув Тоту.
— Сет всего лишь следил за тем, чтобы я чувствовала себя полной жизнью, — невинно добавила Айла, выдувая пар из чашки кофе.
— В лечебных целях, Тот, ты можешь это оценить.
Тот невозмутимо поднял бровь.
— Вы оба мне противны. А теперь съешьте свой завтрак и убирайтесь из моего дома.
— Не волнуйся, Айла. Он не всегда такой сварливый.
Сет был так счастлив, что мог бы обнять Тота.
Возможно, стоило того просто увидеть, как от негодования взъерошиваются перья старой птицы.
— Теперь половина Александрии знает, что твои лёгкие работают нормально, Айла, но как ты себя чувствуешь? Что-нибудь… необычное? — спросил Тот. Он предложил ей миску нарезанных фруктов. — Ешь медленно.
— У меня на груди знак скарабея, и я только что светилась. Буквально.
— Это была сила Сета?
Сет поперхнулся кофе.
— Почему она должна быть моя?
— Скажем так, Осирис не смог удержаться от последнего слова «иди на хуй», — ответил Тот. Он оперся локтями на колени. — Что-то было не так при воскрешении. Я не знаю, был ли это Осирис или Дуат, потому что его сила разбалансирована…
— Просто скажи это, Тот, — пожаловался Сет.
— Ваши Ка… — он сплёл пальцы. — Переплелись. Это может означать, что Айла теперь неподтверждённая, совершенно новая бессмертная. Ты фактически делишься с ней своей божественностью. Честно говоря, я не думал, что кто-то из вас проснётся или переживёт этот процесс, но Осирис, кажется, удостоверился в том, что исполнится хотя бы эта часть сделки.
Сет и Айла уставились друг на друга, потеряв дар речи, и всё же Сет не чувствовал, что у него что-то украли.
— Подожди, это значит, что я теперь бог войны? — спросила Айла, широко раскрыв глаза.
Тот рассмеялся.
— Вряд ли. Даже Сет здесь технически не является богом войны. Он как бы… просто впал в это.
— Я думаю, Айла имеет в виду, есть ли у неё силы?
— Чёрт, я не знаю, — ответил Тот, пожав плечами. — Полагаю, время покажет это. Мой единственный совет — не всаживать пулю в голову, когда ты будешь совершать следующее самоубийство, на случай, если тебе снова придётся столкнуться с её смертью.
Сет провёл рукой по волосам.
— Ну, блин.
— Именно. Теперь, что касается твоей части сделки. Я могу дать тебе месяц, чтобы прояснить все неурядицы, которые у тебя возникли с Кадером Аядом, а затем ты должен приступить к работе, — сказал Тот.
— Какой работе? — спросила Айла.
— Сделка, благодаря которой Осирис отпустил тебя. Ты можешь найти ещё кое-что, чтобы меня поблагодарить. Сет должен найти Анубиса.
— Я даже не знал, что он пропал, — ответил Сет. Он подумал о записях Асклепия, которые он украл у Аполлона, о своего рода мирном предложении, которое он никогда не мог дать.
— Вот что происходит, когда ты намеренно изгоняешь себя. Ты выходишь из цикла, — жаловался Тот. — В последний раз Анубиса видели ровно четыре тысячи четыреста девяносто два года назад.
— Это было так долго! — воскликнула Айла. — Ты же произнёс
