не с покладистыми и насквозь фальшивыми девками в своей спальне кувыркаться, - жестко припечатала, наслаждаясь видом шокировано вытянувшегося лица Императора. – Я вашими стараниями национальная героиня всея Айдарии и всемирно известная личность. А вы мне тут тюрьмой угрожаете. Мы с вами вообще-то в одной лодке сейчас. Что вы общественности скажете, когда всплывет вопрос о том, куда же делать всеобщая любимица? Кроме того, мои родственники не последние люди в этой стране, уж всяко найдут на вас управу. Мы же живем в правовом государстве. Тут никому не позволено другого человека к интимной близости принуждать. И вы не исключение. Лучше бы занялись своими прямыми обязанностями.
- Да, как ты смеешь… – начал было возмущаться он.
- Ваша будущая Императрица только что на глазах всего двора была вами же и унижена, - продолжила, не дав вставить и слова. – И ради чего? Ради очередной кандидатки в ваши шлюшки. Вам никто не объяснял, что семья должна быть надежным тылом за вашими плечами? И если вы продолжите в том же духе, то вместо надежности и уверенности, получите лишь ненависть и презрение. Вы этого хотите в своей жизни? Вы вообще хоть раз любили кого-нибудь так, чтобы быть готовым горы свернуть ради этого человека?
Император Алистер потрясенно молчал, неверяще глядя на меня.
- Мне вас искренне жаль, если вам действительно на пути никогда не попадалась женщина достойная ваших искренних чувств, - проговорила устало, не надеясь достучаться до этого насквозь испорченного человека. – Оглянитесь вокруг, вы глава огромной страны, которая нуждается в вашей заботе и участии. Станьте достойным правителем сами, без поддержки в лице вашего бессменного брата, который что раньше, что сейчас тащит на себе все свои, да еще и ваши обязанности. Не опомнитесь сейчас, через пару лет в стране будет бунт. Никто не будет терпеть на троне никчемного правителя, когда есть гораздо более достойная кандидатура на ваше место.
- Поете дифирамбы моему братцу? – зло прошипел уязвленный мужчина. – Надеетесь, заполучить место в его постели?
- Ваш брат никогда не опустится до того, чтобы покупать чью-то любовь, - спокойно ответила, утомившись от нашей перепалки. – И уж тем более, не будет угрожать заинтересовавшей его женщине. И нет, я не надеюсь оказаться в его постели. Я мечтаю выйти замуж, и спать исключительно с законным мужем, отдав ему свою невинность и всю себя без остатка. На меньшее я не согласна.
Музыка этого самого длинного в моей жизни танца, наконец, закончилась, а мрачный и хмурый, как самый дождливый день глубокой осени, Император подвел меня к возвышению и произнес:
- Благодарю вас за оказанную мне честь, леди. Я не забуду ваши слова.
Присела в положенном реверансе, отдавая дань вежливости. А потом посмотрела прямо на будущую Императрицу. Принцесса Эдира была редкой красавицей. Угольно-черные волосы ниспадали на спину каскадом пышных локонов. Изящную фигуру облегало изысканное бордовое платье. Она сидела на небольшом троне в центре возвышения и с грустью смотрела на своего жениха, так ужасно поступившего с ней. Ее огромные карие глаза сияли от непролитых слез обиды. Мне захотелось хоть как-то ее утешить, и, поймав, наконец, ее взгляд, я присела в самом низком из всех возможных реверансов, выражая свое уважение и преданности. Она удивленно вскинула брови, а я посмотрела на нее открыто, честно и без тени подобострастия, давая понять, что никогда не унижу ни себя, ни ее связью с Императором. Тень благодарной улыбки тут же мелькнула на ее устах. А я выпрямилась и, развернувшись, направилась в сторону наставника, как вдруг за спиной раздался до боли знакомый голос:
Резко обернулась и тут же утонула в бездонной синеве глаз любимого мужчины. Не соображая, что творю, просто вложила свою руку в протянутую ладонь и устремилась за ним в центр зала.
Сегодня просто жуткий день для женщин правящего рода. Теперь уже вторая принцесса подверглась несусветному унижению и опять из-за меня. По традиции жених на праздновании своей свадьбы не имел права танцевать ни с кем, кроме невесты. И теперь все пары, которые вышли в центр зала в ожидании нового танца, смотрели на нас во все глаза. Но мне было абсолютно все равно!
Зазвучала музыка, и мы устремились в хоровод танцующих пар. Я испытывали истинное блаженство, нежась в таких родных и горячих объятиях. Мне совершенно не хотелось, ни о чем говорить, поэтому я просто получала удовольствие от танца и смотрела в родные глаза, стараясь взглядом рассказать, как скучала, как безмерно рада нашей встрече и, наконец, как мне неимоверно больно от того, что мы уже никогда не будем вместе.
- Мел, не смотри на меня так! – выдохнул Кристоф, крепче сжимая меня в объятиях. – Я просто не выдержу этого взгляда. Больше всего на свете мне сейчас хочется, послать всех к демонам и украсть тебя на виду у этих снобов. И больше никогда не видеть ни принцессу, ни всю ее семейку. А потом любить тебя долго, томительно, до потери сознания от умопомрачительного ощущения твоей близости!
- Крис, - прошептала, задыхаясь от волнения и переполняющих чувств, - прошу, не надо.
- Мел, я не могу без тебя! – через силу проговорил он, обдавая меня своим горячим дыханием. - Просто не могу! Три месяца разлуки были настоящей пыткой. Я каждый день сходил с ума, думая о тебе. А этот императорский выродок перекрыл доступ в крепость. За мной было установлено круглосуточное наблюдение, я не мог даже выйти на улицу без сопровождения.
- Не говори так про Его Высочество, - попросила еле слышно. – Он ведь спас мне жизнь.
- И от этого понимания я ненавижу его еще больше, - процедил сквозь зубы мой бывший командор. – Он не имел права тебя отпускать в логово чудовищ. Это он виноват в том, что ты оказалась на грани смерти. А потом еще и стал героем в твоих глазах, когда вырвал полумертвую из лап хиласа. Хотя я просил его, дать мне возможность переместиться к тебе без основного армейского состава, чтобы хоть как-то помочь.
У меня в глазах уже стояли слезы, от воспоминаний о тех жутких событиях. Кристофу не понять, что он бы ни чем не смог мне помочь. Только бы сам погиб, не успев ничего сделать. Принц же прекрасно был осведомлен об этом, поэтому мыслил трезво и выдержано. И не стал напрасно жертвовать жизнью чрезмерно горячего командора отряда.
