Книга Желай осторожно - Мара Вересень

Некоторое время я прислушивалась к организму и с прискорбием обнаружила, что, несмотря на глубокую ночь, до отвращения бодра. С жизнерадостным настроем все было не так радужно, но вершить великие дела можно и со скорбной миной. Мне до чертиков нужно было увидеться с Вовычем. Во-первых, я беспокоилась, во-вторых, одной головы для решения глобальной задачи было мало, требовалось подключать вторую, пусть и в виде ведра со щелочками и перышком на макушке.

Свистнув ковру, я направилась на поиски. Хотелось бы сказать, истины, но приключения попадались чаще. Ну и ладно, не в первый раз.

Спустя пару поворотов мы с половичком перестроились, теперь он возглавлял отряд. И хотя я тут неоднократно пробегала, все равно боялась заплутать и потерять время. К лаборатории я кралась вдоль стеночки, прижимаясь спиной. В паре шагов за мной, растопырив бахрому и имитируя мою позу, шуршал ковер. Остановились, прислушались, переглянулись. Едва слышно скрипнула дверь. Плоский навигатор просочился первым, мне нужна была щелочка пошире.

Я постояла, привыкая к скудному, после коридора, освещению. В десятирожковом канделябре, водруженном на край лабораторного стола, горело всего две свечи. Доспех, опираясь лопатками о стену, восседал на узкой кушетке, приткнувшейся в самом дальнем и темном углу помещения. Я и обнаружила его только потому, что сквозняк, неизбежный бич всех замков, качнул пламя свечей, и оно отразилось от лат. С трудом приподняв светоч, я как Прометей, устремилась во тьму. Ковер преданно стелился рядом, брезгливо приподняв кисточки — слуги с метлами явно обходили лабораторию вниманием.

Подошла. Постояла. Рыцарь без страха и упрека безмолвствовал. Я сгрузила канделябр на тумбочку и воспользовалась проверенным методом канцлера дор Лий — потыкала в непонятное ногой. Что-то хрупнуло, шкрябнуло, и внешне целый доспех раскатился на сегменты, подняв невероятный звон и лязг. Особенно усердствовал шлем, прогрохотав по полу под столами, он гулко ударился в дверь, отскочил в сторону и затих.

Бежать мы с ковром кинулись одновременно, не сговариваясь и в библиотеку. Даже стулом подперлись. На всякий. Я бессильно сползла по стенке на пол. Вовыч пропал. Дематери… Детерема… Дематериализовался. Сам? Помогли? Найти Толика и пытать каленым железом, пока не заговорит! Этот не заговорит. А если и заговорит, то я слов таких не знаю, потому как ругается он красиво, но непонятно. Что делать?

— Мы в город Изумрудный идем дорогой трудной, — чуть слышно напевала я спустя коридор и два поворота, потому что в этом конкретном пыльном и затхлом коридоре паркет по центру был выложен желтоватыми ромбами и напоминал сами знаете что. Цапнутый по пути со стены факел скорее нагонял жути, чем освещал мне путь. За Тотошку был ковер, а за Железного дровосека — Вовыч. Или уже не был. Что я тут делала? Велела шерстяному навигатору вести меня к Волшебнику кратчайшим и тайным путем. Он и вел. Пока мой нос не уперся в деревянную панель.

Тупик? Мы где-то не туда свернули? Ковер, к этому времени изрядно изгвазданный и кое-где помеченный паутиной (брр!), вытянулся почти на всю длину вверх и многозначительно потыкал основательно запылившейся кисточкой в стену. Я повторила, стукнув костяшками по тому же месту. Панель приоткрылась, и мы оказались в… Чей-то кабинет? Отделение библиотеки? Небольшая полукруглая комната с узкой дверцей в противоположной стене равно походила и на то и на другое. Между массивными плотно заставленными стеллажами скромно жался стол и старое кресло. Окон не было. Это мы сюда шли? А смысл?

Я многозначительно уставилась на ковер. Тот встряхнулся, избавился от некоторого количества пыли и шмыгнул между стеной и одним из стеллажей, пошебуршился там и громоздкая конструкция, поскрипывая, отползла в сторону. Еще один тайный ход. Не замок, а какой-то швейцарский сыр. Я с трудом протиснулась в щель, зажимая рот рукой, чтоб не орать, — за мебелью паутины было на целый лес. Ну, какую-то часть на себя ковер собрал, но и оставшегося было достаточно, чтобы лишить меня душевного равновесия. Вот так, поминутно вздрагивая от омерзения, я вывалилась из-за очередной панельки в стене и оказалась в тронном зале, прямо позади торжественных сидений. Чтоб не путаться, поясню, это было не то место, где монаршьи особы изволили балы устраивать, а то, где мне его высочество Вениан дор Мин предлагал всякое и колечко дарил.

— Какого беса мы здесь делаем? — раздался вдруг голос канцлера, и я радостно порадовалась, что к моей великой радости, пространство за креслами от, собственно, зала отгораживала декоративная конструкция с гербами и лентами из ткани и цветов, выдаваясь примерно на метр в каждую от тронов сторону.

Я интенсивно задула на демаскирующий меня факел, но тот не желал потухать, тогда ковер героически бросился на него грудью. Я брезгливо разжала пальцы — боевой товарищ был весь в паутине. Факел потух. Я увлеченно слушала. Похоже, у меня сегодня ночь радиоспектаклей.

— Можно подумать, ты отца не знаешь. Его слуги уже рассовали «ухо-глаз» по всем стратегически укромным для тайных бесед местам. Он в любую поездку с собой целую шкатулку берет. И она уже пуста.

— Откуда знаешь? — Анатоль. Скептически бровь приподнял? Он всегда так делает, когда язвительно вопросы спрашивает. Значит приподнял.

— Все же он в моем доме, а не в своем, — самодовольно заметил принц.

— Так ты меня сюда отца позвал пообсуждать? Если так, я бы предпочел вернуться к себе и поспать пару часов.