Теперь у меня был всегда с собой был крутой спарринг партнёр, поэтому стоило пользоваться такой чудесной возможностью.
Глава 16
Чемпионат СССР по лёгкой атлетике 1969 года проходил с 17 по 20 августа в Киеве на Центральном стадионе, собрав большое количество зрителей. Мы с тренером и Данилом приехали за день до начала, поскольку газеты Украины, несмотря на исчезновения Пня, всё ещё истекали ядом, интересуясь, кто в этот раз станет чемпионом в спринтерских дистанциях 100 и 200 метров: подающий надежды спортсмен из Киевского спортивного общества «Буревестник» или же москвич с сомнительной репутацией.
Поскольку нас предупреждали о слишком горячем приёме, то мне пришлось, несмотря на жару, быть в лёгкой куртке, больших чёрных очках и кепке. Хорошо ещё рослых спортсменов было кругом много, и я не так сильно выделялся из толпы, как обычно это было. В гостиницу мы заехали тоже быстро, и Кузнецов отправился подавать документы, а мы остались в номере, не выходя из него.
- Не очень-то тебя тут жалуют Вань, - он странно меня посмотрел, - увёл у кого из местных журналистов девушку?
- Ха-ха, очень смешно, - посмеялся я, затем перестал улыбаться, - хотя на самом деле нет, не смешно.
- Ну прости, - хмыкнул он, - сам даёшь поводы.
От нечего делать мы стали читать газеты и ещё больше портить мне настроение. Все ставки местные делали на девятнадцатилетнего бегуна Валерия Борзова, для которого это были не первые крупные соревнования, он побеждал в турнире «Трёх манежей», занял вторые места на зимних соревнованиях на закрытом стадионе в Белграде и в целом показывал очень хорошее время на спринтерских дистанциях.
- «Для спортсмена из СССР, - добавил я про себя при этом».
Когда вернулся хмурый тренер, который рассказал, что выслушал обо мне много чего интересного, но настроение мне портить он не будет, поэтому будет лучше, если мы просто ляжем спать пораньше. Данил молча показал ему на газеты, лежащие у моей кровати и Сергей Ильич, кряхтя, стал распаковывать сумку, где хранилась еда, данная ему женой в дорогу.
Утром, вернувшись после лёгкой пробежки, мы спустились вниз позавтракать яичницей и кофеем, а затем поехали на стадион. Людей стремилось туда просто огромное количество и мы, пока не были опознаны, быстро нырнули в служебный вход. Сегодня были как обычно квалификационные забеги и четвертьфиналы на 100 метров, завтра полуфиналы и финалы, а также квалификации на 200 метров.
- Сергей Ильич, где массажист? – повернулся я к тренеру, - вы сказали на месте найдёте.
- Понимаешь Вань, - смутился он, - оказалось, что с тобой никто не хочет работать. Поэтому не будет массажиста.
- Сергей Ильич, - я хмуро на него посмотрел, - это ваша задача, как тренера обеспечить меня нужными условиями.
- Вань, ну где я тебе его возьму? – разозлился он, - фамилию твою слышат и подальше в кусты все.
- Я вам ещё в Москве говорил, могли взять хотя бы Женю, он был не против.
- Не выделили на него денег, - нехотя признался он, - вон на твоего архаровца только хватило.
- Вы же говорили с Щитовым, что сейчас всё хорошо с финансированием, - не понял я этот демарш.
- А ещё мы говорили, что ты теперь не единственная наша звёздочка, - продолжал он колоться дальше, - ЦСКА за последний год, пока ты там занимался своими амурными делами и отказывался участвовать «в менее значительных» соревнованиях.
Тут он передразнил меня, произнеся эту фразу и продолжил.
- Мы взяли себе Леонида Микишева, Николая Иванова, Бориса Савчука. Все очень перспективные спортсмены и прости за честность, тренировались больше тебя, да и показывали результаты тоже на уровне.
- А-а-а, - я наконец понял смысл его слов, - так вы меня в утиль списали что ли уже? Вот это новости! Может я уже и на Чемпионат Европы в Афины не еду?
- Может и не поедешь, - буркнул он, - тренерский штаб будет судить по результатам твоего выступления на чемпионате СССР.
- Вот это новости, - я поражённо на него смотрел, - Сергей Ильич, а вы почему мне не сказали об этом? Вы же мой тренер.
- Я теперь тренер и Николая Иванова, - раздражённо ответил он, - и тот по крайней мере, ходит на тренировки!
- Да я с марта пахал, как проклятый! – изумился я подобному отношению, - это вы где-то пропадали это всё время! Я вас честно не узнаю Сергей Ильич, я думал мы с вами в хороших отношениях!
- Ваня, тут нечего больше обсуждать, - он показал мне на мою форму, - переодевайся, мне нужно поговорить со вторым своим спортсменом.
Он ушёл к парню, сидящему через две скамейки от меня. Я же, проводив его взглядом, сидел в полном ах…е. Меня оказывается списали в утиль, решив, что я больше не смогу бегать после Олимпиады и большого времени простоя, как спортсмена, и теперь ставки делали на других спринтеров, которых набрали в команду на деньги, которые им выделили после моих побед! И это с учётом того, что мне всего девятнадцать и я поставил два мировых рекорда! Логику этих людей я отказывался понимать. Похоже придётся им показать всё на практике.
Меня поставили в первом забеге сразу с Валерием Борзовом, видимо, чтобы таким образом унизить, когда он меня опередит. Когда он вышел на стадион, тот взорвался рукоплесканиями и радостными криками, как, впрочем, приветствовали всех спортсменов, но стоило выйти мне, как воцарилось гробовое молчание. Я приложил руку к уху, показывая, что не слышу их и тут кто-то не выдержал и сорвался в крике.
- Позор!
Тут же раздался недовольный свист.
Хмыкнув, я пошёл к колодкам, настроив их под себя и расправил плечи. После всех этих осенне-зимних невзгод, с разборками с девушками, последние месяцы я и правда усиленно тренировался, так же, как и прежде. Тренировки на стадионе чередовались с комплексными тренировками в школе КГБ, где я ползал, лазил, прыгал, в общем растягивал тело, суставы и хорошо укреплял все мышцы. Так что прозвучавшие обидные слова Кузнецова ранили меня в самое сердце, теперь-то стало понятно, чего он избегал меня большую часть времени и не всегда присутствовал на моих тренировках и забегах. Пришлось вовсю использовать Диму, который был наверно единственный рад, что я вернулся на базу ЦСКА.
Нимруд Томас, бессменный судья на
