и проходящей сквозь перекрытия вдоль центральной колонны.
Двигаясь по такой винтовой закрученной лестнице, тот враг, которому приходилось подниматься снизу, не имел возможности для того, чтобы размахнуться мечом, потому что справа была стена, а слева ему мешала массивная каменная колонна. И им, оказавшимся в роли самых настоящих захватчиков-диверсантов, приходилось надеяться на сарацинского парня и ожидать в неизвестности. Но оружие, на всякий случай, приготовили все.
Под самым потолком имелось узкое окно, похожее даже ни на обычную средневековую бойницу, а, скорее, на пулеметную амбразуру, расположенную под самым основанием башни параллельно земле. И оттуда снаружи доносились какие-то звуки. Несмотря на позднее время, сарацинский гарнизон Тибериады не спал. Григорий забрался на кучу хлама и осторожно выглянул в амбразуру, откуда открывался вид на хорошо утрамбованную песчаную тренировочную площадку, вокруг которой горели костры. Толщина башенной стены позволяла ему оставаться незамеченным.
На краю площадки стояли столы с разложенным на них оружием: с копьями, саблями, булавами и топорами. Тут же лежали кольчуги, шлемы, щиты, гамбезоны, плащи и еще какая-то одежда. А посередине молодые парни, вроде Мансура, обнаженные, в одних набедренных повязках, заменяющих им трусы, дрались друг с другом, разбившись на пары, учебным деревянным оружием. Бойцы двигались умело, отрабатывали как защиту, так и атаки, ловко переходя от одной боевой стойки в другую и перемещаясь с хищной грацией тигров. И каждый из них обладал отменной реакцией. Они вели свой учебный поединок под присмотром нескольких седых ветеранов, которые давали советы, время от времени что-то выкрикивая, а иногда даже показывая какие-то движения.
То, похоже, тренировались мамелюки. И эти ребята пока вовсе не желали идти отдыхать. Впрочем, тренировались они в некотором отдалении от башни, да и снаружи нее. А значит, пока никакой опасности для диверсантов-храмовников они не представляли. Родимцев засмотрелся на тренировку этих бойцов, обладающих довольно совершенной культурой движений. Он даже залюбовался этими учебными поединками. Хотя, разумеется, перед Григорием были враги, и он это четко понимал.
Прошло какое-то время. И главный старик выкрикнул какую-то команду, после которой парни прекратили сражаться, положили деревянное тренировочное оружие, весело заголосили и пошли в сторону озера, чтобы совершить вечернее омовение. Вскоре они начали возвращаться мокрые и веселые. А старики-инструкторы подавали им настоящие полотенца, после чего парни надевали свежие набедренные повязки, а после полностью облачались по-боевому. Вскоре они уже начали расходиться. Вместе с ними уходили и старики. А Мансур все не возвращался.
Глава 18
Мансур появился внезапно, весь окровавленный. Но, то была кровь караульных, находившихся на постах, когда он их тихонько зарезал по одному. Сам же оруженосец не получил никаких ранений. Ему помогло выполнить задуманное то обстоятельство, что на каждом уровне укрепления дежурил лишь один страж. Поняв, что путь свободен, Григорий дал команду, и тамплиеры двинулись в покои башни. Она была широкой и просторной. Взойдя наверх по винтовой лестнице, при свете факелов они искали затаившихся врагов, но нашли лишь трупы тех четверых сарацинских воинов, кого прикончил Мансур.
В башне находился большой запас оружия и доспехов. Но, кроме военного снаряжения, больше ничего интересного не нашлось. Поднявшись на дозорную площадку, Грегор Рокбюрн осторожно выглянул из-за каменных зубцов. Перед ним в ночи расстилался обширный крепостной двор, все еще подсвечиваемый догорающими кострами и обнесенный каменным забором. Он, как уже выяснилось, предназначался для тренировок воинов-мамелюков.
Дальше располагались и казармы, где жили воины. Этот участок тянулся вправо и доходил до берега озера, воды которого поблескивали при свете луны. Слева еще одна каменная стена отгораживала другой участок. За стеной начинался какой-то обширный сад с множеством деревьев. Дальше уходили кривые и узкие улочки внутреннего города. А за ними в отдалении на холме виднелись в лунной ночи силуэты стен и башен цитадели, резиденции местных правителей.
Тщательно обыскав башню, тамплиеры собрались внутри нее, в зале под дозорной площадкой. И знаменосец спросил:
— И что будем делать дальше? Попытаемся захватить пару соседних башен?
Но, Грегор Рокбюрн лишь отрицательно покачал головой:
— Ни стоит. Я думаю, что нас все равно заметят, потому что на соседних башнях тоже есть караулы. Но лучше, если это произойдет немного позже. А пока пошлем гонца. Пусть он вернется по подземному ходу и приведет подкрепление. Графа Ибелина о нашем замысле проникнуть в крепость я поставил в известность заранее. Только я думал, что проникнем через калитку рядом с рвом, а получилось даже лучше. Поэтому будем ждать, когда граф приведет сюда свою пехоту и предупредит всех остальных командиров христианского войска. Тогда мы и ударим из башни. А пока наберемся терпения, затаимся и подождем.
И храмовники приняли решение ожидать в тишине. Они не разговаривали друг с другом, напряженно вслушиваясь в темноту и пытаясь высмотреть что-нибудь важное через бойницы. Подошло время вечернего намаза, и на минаретах мечетей запели муэдзины. Жители города и сарацинские воины, свободные от караулов, отправились совершать молитвы. А гонец, посланный за подкреплениями, все не возвращался. После напряженного ожидания, наконец, снизу доложили, что в подземном ходе слышен топот.
Через какое-то время башню заполнили полсотни пехотинцев. И привел их лично граф Ибелин. Он и изложил план, который ему удалось согласовать с Монфором. План состоял в том, что воинство барона вскоре начнет неожиданный штурм главных ворот, а когда к воротам сбегутся основные силы защитников городских стен, храмовники и люди Ибелина неожиданно атакуют из башни и займут часть города. Им нужно будет только удержаться на занятых рубежах, в то время, как сквозь подземный ход начнут подходить подкрепления.
— Как думаешь, Грегор, такой план сработает? — спросил граф.
Родимцев ответил честно:
— Не знаю, монсеньор. Они могут понять, что ночная атака лишь отвлекает их.
— Ну что ж, вот и посмотрим, — резюмировал Ибелин. Он приказал своим людям приготовить оружие. И вскоре после завершения молитвы, когда пение муэдзинов прекратилось, а сарацины начали расходиться с городских улиц, собираясь лечь спать, со стороны главных ворот послышался многоголосый рев:
— Монжуа!
И крестоносцы барона Монфора пошли на приступ главных ворот. Такой поворот событий застал сарацин врасплох. Они совсем не ожидали ночной атаки. Они надеялись, что христиане не рискнут штурмовать город в темноте. Конечно, они считали городские стены достаточно надежной защитой. Но, все знали и то, что город у озера уже много раз переходил из рук в руки. И разные завоеватели владели Тибериадой за ее длинную историю. Кроме городской стены и внутренней цитадели, каких-либо серьезных укреплений в городе
