задавать вопросов, на которые нельзя было бы просто кивнуть.
– Наташка! – прошипел Водопьянов, но в тот же миг умолк, когда жена мимолётно провела ладошкой по его ягодицам, прикрытым шортами, и с силой сжала пальцы. – Задушу.
– Мне начинать бояться или можно перенести это на потом?
С этими словами Наташа спокойно пошла к беседке, где женщины накрывали столы.
Водопьянов мотнул головой и что-то пробурчал себе под нос. В этот момент из-за поворота показалась большая машина. Божнев резко обернулся и крикнул:
– Кирилл Сергеевич, Сашка! Сергей с Катюшей сына привезли!
Все сразу оживились, мужчины поспешили встретить прибывших гостей, женская половина замерла, с волнением ожидая Матвея, которого только на днях выписали из больницы. Соня и Лидочка застелили ротанговое кресло тёплым покрывалом, поправили подушки и придвинули ближе маленький столик для напитков. Богдан в три прыжка оказался рядом с машиной и помог другу выйти из салона.
– Очешуительно! – простонал Матвей и оглядел остановившихся друзей и родственников. – Как здорово опять увидеть вас всех вместе, земляне. Саня, спасибо за фотки, – он повернулся к маминому брату и показал тому большой палец. Разобраться в хитросплетениях родственных отношений в их семье было достаточно трудно. С одной стороны Александр Морозов приходился ему дядей, но с другой он же являлся мужем Инночки, сестры друга-ровесника. Поэтому было решено: никаких дядь-тёть со средним поколением – просто друзья и родные люди. Саша с экипажем недавно вернулись с севера, где Морозов снимал тундру, оленей и жизнь кочевых племён.
– Матвеюшка, сынок, может, присядешь, отдохнёшь? – Катя после собственной выписки всё свободное от работы время проводила с сыном, оставляя его только на ночь. Мысль, что она могла потерять ещё одного ребёнка, чуть не убила её саму, поэтому иногда Матвей с улыбкой выпроваживал маму из палаты, чтобы самому помыться или сходить в туалет. И часто повторял слова Пушкина – «и царица над ребёнком, как орлица над орлёнком». Сейчас же на вопрос мамы он только кивнул и мельком глянул на стоящую чуть в сторонке Лидочку. Соскучился, сил нет! Матвей медленно подошёл к приготовленному для него креслу и тихо пробурчал:
– Непорядок, оркестра нет, ковровые дорожки не постелены, «к нам приехал, к нам приехал» не поют, бардак!
И тут будто всех прорвало! Его обнимали, хлопали по плечам, женщины ахали и целовали, тайком вытирая слёзы, дети визжали и прыгали вокруг взрослых, и только сам виновник суматохи молча смотрел на родных людей и улыбался. После бурной встречи он опустился на тёплое сиденье и откинулся на спинку, чуть поправив подушки под спиной. Надо начинать жить прежней жизнью, что-то он задержался в статусе больного.
Последним подошёл Игорь Александрович, вопросительно качнул головой и получил в ответ жест «всё нормально», после чего все разбрелись по своим делам, занявшись приготовлениями к празднику.
– Иди сюда, Лидуш. – Лидочка присела у кресла и провела ладошкой по колену любимого. – Лидочка, я жутко соскучился, не видел тебя уже два дня. Сонька мне за это время весь мозг выела чайной ложкой. Вот дал же Бог сестрицу! Предлагаю сегодня всё рассказать родителям. Ты как?
Лидочка счастливо улыбнулась и молча кивнула. Затем встала и неожиданно крепко обняла Матвея за шею и нежно поцеловала в губы. Мужчины, стоявшие у мангала и печи, переглянулись, Виктор Платов покачал головой, но промолчал, помня о разговоре с дочерью – Лидочка никогда не могла что-то скрывать, поэтому и Даша, и Виктор знали об обоюдных чувствах дочери и племянника. Но говорить что-то Кате не стали, хотя Сергей, отец Матвея, тоже догадывался обо всём.
– Матвей, смотри, какой самолёт мне папа привёз! – Ваня Морозов с разбегу сел на широкий подлокотник и с гордостью показал своему брату игрушечный винтовой грузовой самолёт.
– Ванька, а знаешь, зачем самолету винт? – Матвей серьёзно посмотрел на Ивана и поднял брови.
Мальчишка пожал плечами и проорал почти в ухо Матвею:
– Па-а-ап! А зачем самолёту винт?
– Чтобы лётчик не вспотел, – тут же отозвался Александр, теперь уже Морозов-средний.
– Да ну? – удивился Иван и с недоверием посмотрел на Матвея.
– Серьёзно, – ответил тот и провёл пальцами по корпусу яркой игрушки. – Если винт остановится, знаешь, как лётчик вспотеет.
Иван задумался, глядя на брата, потом повернулся к отцу и расплылся в улыбке:
– Опять дурите, да?
Лётчики, стоявшие неподалёку, дружно захохотали, Ваня показал всем язык и унёсся к друзьям. Женщины скрылись в доме, помогая Юлии Владимировне, жене Петра Лаврентьевича, с закусками.
К Матвею подошёл Богдан и внимательно осмотрел друга:
– Нормалёк, мне всё нравится, со вторника в институт буду тебя возить. На работу тебе ещё рановато, конечно. А кстати, тебе больничный когда закрывать надо?
– Ещё две недели отдыха, а потом типа реабилитация. Честно говоря, сомневаюсь, что я смогу больных тягать. Надо бы силёнок ещё набраться. А что у нас нового, кроме главной потери в виде Эллочки-людоедки?
– Хм, новый диспетчер у нас, женщина моей мечты! Баба Женя один в один. А какие у неё пирожки с капустой! И так грамотно бригады тасует, всегда приветлива, и выслушает, и успокоит. И посмеётся вместе с нами. Нас она на вызов отправила с Глебом, потом с нами же фигела. Позвонил мужчина, сказал, что его сын, маленький мальчик четырёх лет, травмировал руку. Ну, ты в курсе: ДТП, сердечные дела и дети – это святое. Приезжаем, оказалось, что малец засунул палец в антикварную солонку. И палец там застрял. Намертво – ни туда ни сюда. Мы с Глебом на эмоциях первым делом предложила солонку разбить, но родители почему-то не обрадовались такому варианту. Солонка якобы была прабабкина, авторства самого Фаберже. Барабан Страдивари, понимаешь. Тогда Назаров полушутя родителям предложил палец ампутировать. Мэт, они абсолютно серьёзно принялись обсуждать такой вариант, ты представляешь? В итоге при помощи нашего водителя Сани, некоторого инструмента, подсолнечного масла и какой-то матери палец удалось достать без повреждений – и конечности, и антикварной ценности.
Матвей всю историю слушал с широкой улыбкой, только сейчас поняв, как же он скучал по этой сумасшедшей работе, по коллегам, по посиделкам в свободные минутки. Нет, надо восстанавливаться – и как можно быстрее!
– Мужички, у нас всё готово! – раздался весёлый голос Анны Шаниной. – Костя, ты всю рыбу почистил, что я наловить успела? Если нет, я домой заберу.
– Ага, уже! – тут же ответил Водопьянов. –
