– Ну… вообще-то нет.
– Да. Мне нужно было продержаться шесть месяцев, и я продержалась.
– Ты прожила со мной пять месяцев, три недели и один день. – Райан улыбнулся. – Я все подсчитал, дорогая. Ты мне должна по крайней мере еще сорок три года.
Девон моргнула.
– Что-о-о?
Райан взял ее лицо в ладони и поцеловал. Девон сначала вырывалась, вертя головой направо и налево, но он не отпускал. Тепло его губ было так приятно, так восхитительно, и об этом она мечтала днями и ночами – с той минуты, как покинула его.
В конце концов, по-детски всхлипнув, Девон сдалась и уже не сопротивлялась. Прошло довольно много времени, прежде чем Райан отстранился от нее – ровно настолько, чтобы хорошо ее разглядеть.
– Именно столько лет мои дедушка и бабушка прожили вместе, – прошептал он. – Сорок три года плюс пара месяцев. Но я полон решимости перекрыть этот рекорд.
– Райан! – Девон не могла больше сдерживаться. Голос ее надломился; она почувствовала, как слезы наполнили глаза. – Райан, не делай этого. Я… я не могу понять, чего ты хочешь.
– Тебя, – сказал он. – Вот чего я хочу. Я тебя люблю, Девон, я люблю тебя всем сердцем.
– Но… но ты же говорил…
– Мало ли что я говорил! Да и ты тоже. Лицо ее раскраснелось.
– Я знаю. Но я… я сердилась. Мне было обидно. Я не имела в виду, что…
– Я тоже, милая. – Райан провел большим пальцем по ее нижней губе. – В тот день в Сентрал-парке я хотел признаться тебе в любви.
– Но… что тебя остановило?
Он вздохнул и прикоснулся лбом к ее лбу.
– Не знаю. Желание подыскать соответствующую обстановку, жуткий страх – все это вместе… – Он улыбнулся и, прижавшись губами к ее губам, нежно поцеловал ее. – Мы, убежденные холостяки, – особая порода. Мы так просто не сдаемся.
– Да я уж вижу, – ласково рассмеялась Девон.
– Когда мы вышли из парка, я уже прокручивал планы о столике на двоих, со свечами, музыкой, о кольце с бриллиантами, которое бы сияло, как твои необыкновенные глаза, – сказал он и нахмурился. – И вдруг – трам, бам – мы нос к носу сталкиваемся с Шэрон.
Девон улыбнулась дрожащими губами и обняла Райана за шею.
– Я ее возненавидела, – прошептала она. – Шэрон такая красивая, такая самоуверенная.
– Она никогда для меня ничего не значила, Девон. Никто для меня ничего не значил, кроме тебя.
– О-о, Райан, я так люблю тебя!
Райан поцеловал ее, долго и страстно. Затем немного отстранился и вытащил из кармана маленькую коробочку.
– Открой, – сказал он тихо.
Дрожащими пальцами Девон откинула крышечку и увидела кольцо с аметистом, таким же глубоким и темным, как ее глаза; вокруг камня сверкающие бриллианты.
– Райан! О-о, Райан…
– Сначала я хотел купить тебе большой бриллиант, – сказал Райан, надевая ей колечко на палец, – но потом твои прекрасные и загадочные глаза навели меня на мысль об аметисте.
– Мисс Франклин! Что здесь происходит? У Девон от испуга перехватило дыхание.
– Это мистер Нельсон, пробормотала она. – Менеджер.
Райан позволил ей высвободиться из объятий, но одну руку оставил на ее плечах. Затем улыбнулся высокому худому мужчине в лоснящемся черном костюме, вышагивающему по направлению к ним.
– Здравствуйте, господин Нельсон! – Райан протянул ему руку. – Позвольте представиться: мистер Кинкейд.
Менеджер осторожно пожал руку Райана.
– Какие-нибудь проблемы, мистер Кинкейд?
– Нет, – улыбнулся Райан. – Никаких проблем.
Нельсон, нахмурившись, строго уставился на Девон.
– Мисс Франклин! Потрудитесь объяснить свое поведение.
– Ну… – начала Девон, но тут вклинился голос Райана:
– Объяснение очень простое. – Его рука еще крепче обхватила плечи Девон. – Я приехал забрать свою жену домой.
– Вашу жену?
– Совершенно верно. Видите ли, мистер Нельсон, имя этой молодой женщины не Девон Франклин. Правильно – Девон Кинкейд.
Счастье переполнило сердце Девон. Она улыбнулась, посмотрела в глаза своему мужу и с гордостью добавила:
– Вообще-то еще правильнее будет – миссис Райан Кинкейд.
Она снова была со своим Райаном!
ЭПИЛОГ
– Девяносто пять свечей на праздничном пироге! – раздраженно воскликнул Джеймс. – Хватит, чтобы подчистую спалить весь дом!
Агнес Бримли неодобрительно посмотрела на своего мужа.
– Джеймс, задувай свечи, да побыстрее, – велела она. Но ее строгое лицо смягчилось, едва она посмотрела на ребенка, которого Райан держал на руках. – Маленький Джейми хочет попробовать пирог, правильно, малыш?
Маленький Джейми, одиннадцати месяцев от роду, симпатичный, как все младенцы, подпрыгивал от восторга. Райан поправил на руке довольно увесистого малыша и, нагоняя на себя серьезность, сказал:
– Вы его портите, Агнес.
Агнес Кинкейд, приблизившись к ним, округлила глаза, приложила растопыренные ладони к ушам, пошевелила пальцами и, расслабив губы, сделала сильный выдох:
– Пр-р-р-р-р-р!
Маленький Джейми залился громким смехом.
– Хоцес, стобы фоя бабуска сицас кое-сто сдевава? – подражая детскому лепетанию, пропела она.
Райан встретился взглядом со своим дедом поверх седой головы Агнес. Они улыбнулись друг другу, и затем Джеймс наклонился вперед, набрал полные легкие воздуха и задул все свечи разом.
– Вот так! – сказал он. – Дело сделано, хотя, может быть, я умру от сердечного приступа через тридцать секунд.
– Все кряхтишь, как дряхлый дед, – заругалась было его жена, но все-таки отвернулась от ребенка, наклонилась и громко, демонстративно поцеловала своего мужа в губы. – С днем рождения, старый ворчун, и многих, многих лет жизни.
– А-а-а! Чепуха все это, – отмахнулся он, весело улыбаясь.
Маленький Джейми, недовольный, что на него слишком долго, по его понятиям, не обращают внимания, вдруг рассмеялся, загугукал и запустил упитанный кулачок в черную шевелюру отца.
– Оу-у! – вырвалось у Райана. – Эй, малыш, надо все-таки уважать немного своего папу, как ты думаешь?
– Джейми, ах ты, чертенок! – воскликнула Девон Кинкейд, выходя из дверей кухни с огромным блюдом домашнего мороженого. Она изо всех сил старалась не расхохотаться. – Что ты, негодник, делаешь с папой?
– Хочет, чтобы у меня раньше времени появилась лысина, – сказал Райан, морщась от боли. – Помоги-ка разнять пальцы моего сына, да так, чтобы волосы остались на месте.
