— Мама! — выкрикнула первое, что пришло на ум.
Хлопок был тихим и напоминал треск. Я повисла в воздухе вместе с телом. У меня в руках было тело. Мужское.
Что произошло? Почему я не перенеслась?
Пахло чем-то знакомым, мятным. И лицо…
— Луи?! — взвизгнув, крепче сжала мужчину. — Луи!
Старые знакомцы
Луи лежал на моей кровати бесчувственным бревном, и я готова была собственноручно его для начала оживить, а потом придушить. Руками. Или в объятиях. Ещё не решила, колебалась.
Кузьма давил мои колени, довольно мурча. Я гладила эту увесистую тушку, чесала кота за ухом и думала. Мама и Кузьма мне ничего не сказали, но я и сама понимала, что что-то пошло не так, раз мы здесь. И пятая точка подсказывала, что виновата в этом одна юная ведьма, то есть я.
Вурдалак напоминал труп. Натуральный такой. Напрасно я прикладывалась ухом к его груди и пыталась уловить дыхание или биение сердца. Ничего. Одно радовало: хладный — это только устойчивое выражение, сам Луи был очень даже тёплым. Это единственное, что дарило мне надежду на его… спасение.
— И зачем мы мертвеца в дом притащили? — Кузя приоткрыл один глаз и недовольно фыркнул, распушив шерсть. — Мало нам проблем!
Я даже не нашлась что ответить коту. То ли наглость его меня поразила, то ли что.
— Нужно его ночью отсюда убр-р-рать! — кот привстал, потянулся, изгибая спину и высовывая язык. — Фр! Как же мертвечиной воняет!
Схватила Кузю за шкирку и прошипела:
— Тронешь моего мужа, я тебя на шаверму пущу! Ты меня понял? И даже не напоминай мне, что ты фамильяр моей мамы! На шаверму! Мелкими кусочками!
— Хорошо! Хор-р-рошо! — Кузя дал попятный, всё ещё фырча и недовольно таращась на меня своими зелёными глазищами. Спрыгнул на пол, нетерпеливо облизал бок и выдал: — Угораздило же ведьму стать женой вурдалака!
Прицельно брошенный тапок угодил прямо в пухлую тушку. Кузя раздражённо замяукал и кинулся пулей в коридор. Только это его спасло от прицельного обстрела обувью и подушками.
Оставшись с Луи один на один, тоскливо выдохнула, пытаясь отогнать от себя назойливые фразочки Кузьмы. Встала на колени возле кровати и осторожно взяла руку Луи. Его ладонь казалась непомерно большой рядом со мной. Да и сам факт, что кровать, длиной в добрых два метра, была впритык вурдалаку немного удивляла. Не задумывалась я, что Луи такой большой.
— Ну же, давай, просыпайся… Луи! — сжала тёплую ладонь и протяжно выдохнула. — Ты знаешь, я… Нет, это всё так глупо! Очнись, Луи! Там Ингвар и Фло, остальные! Им наша помощь нужна! Мне всегда говорили, что вурдалаки и вампиры, как и упыри — бессмертные существа! Ты же не мог умереть! Я в это не верю! — шмыгнула носом. — Как я теперь буду одна с таверной управляться? А Огневушка? Она же и вовсе меня не слушает! Как с ней теперь справляться? И вообще! Я же согласилась на твоё предложение! Не хочешь ли ты так избежать ответственности? Луи! — гневно ударила кулаком вурдалака по груди и застыла. — Луи…
— Вот так новости! И когда ты хотела мне сказать, что вышла замуж за вурдалака?
— Я не просто вышла замуж, а дважды стала женой Луи, — снова шмыгнула носом. — Один раз по случайности, а второй… — посмотрела на кольцо на своей руке. — Это его подарок. Красивое, правда?
Мама подошла ко мне, склонилась и коснулась прохладной ладонью моего плеча. Я вздрогнула и подняла голову: ожидала увидеть какую угодно эмоцию, но только не улыбку.
— Вот какое твоё самое заветное желание! Видать, ты его и вправду сильно любишь…
Я вспыхнула так, что Везувий мог нервно пыхать в сторонке. Никогда так не краснела. Меня будто самой яркой краской облили, флуоресцентной. Теперь буду светить своими щеками и ушами очень и очень долго.
Никогда об этом не задумывалась. Наверное, мама права. И оттого ещё горше и тоскливее: Луи ведь конкретное бревно изображает.
Мама закатала рукава кофты и громко вздохнула:
— Рассказывай, что произошло. Будем лечить твоего муженька. Пусть Кузьма тут напраслину не возводит: жив твой муж, жив. Мёртвое тело ты бы сюда не вытащила.
— Почему же тогда Луи не просыпается?
— На нём лежат сильные чары. Смертельные, я бы сказала. Но что-то не дало ему умереть.
— Он… Он закрыл собой меня. Он спас меня, мама, — всхлипнула и утёрла нос.
— Тогда отставить слёзы! — мама упёрла руки в бока. — Мне понадобится твоя помощь! Нужно расколдовывать этого спящего красавца. Времени ждать у нас нет, пока магия сама сойдёт на нет и выветрится. Так ведь?
— Да, — закивала как китайский болванчик. — Времени нет!
— Так… Я так понимаю, что заклинание угодило Луи в спину?
В четыре руки мы снимали грязный драный сюртук, рубашку с кружевными манжетами. В таком виде я Луи ни разу не видела, и я не про грязь. История с щепкой в пятой точке не считается, так обстоятельства сложились.
— Ладно, Луи-колосажатель, нужно тебя будить! — надсадно пыхтя, переворачивала мужчину набок. Луи был довольно упитанным и тяжёленьким. — Вернёмся, я тебя на диету посажу… Пупок надорвать можно!
— Ага! — мама довольно выдохнула и радостно посмотрела на меня. — На вас сильные охранные чары лежат, мои дорогие. Если у меня получится вытянуть эту дрянь, то очнётся твой вурдалак живым и здоровым. А лицо его, между прочим, мне кажется знакомым…
Я прикинула: мама с папой ушли в этот мир сколько лет назад? Когда всё это началось? Может они и знают друг друга… Будет весело, если мама и Луи… Брр! даже думать об этом не хочу.
— Видишь, Ася? — мама провела рукой между лопаток Луи. — Да?
Но сколько бы я ни вглядывалась, я видела только мужскую спину с хорошим таким синяком. Будто в Луи не заклинанием, а булыжником пульнули.
— Не вижу…
— А так?
Я будто на мгновение ослепла. Проморгавшись, с удивлением разглядывала серебристую вязь. Она плотным коконом опутывала не только Луи, но и меня. Светилась, сияла, только вот у мужчины не так ярко. А всё из-за извивающегося чёрного червяка, застрявшего в этой вязи, похожей на руны.
Не понимая, что делаю, просто уцепилась в эту гадость и вытащила её. Мама что-то шепнула, запахло горелым, а потом в моей руке и вовсе осталась горстка пепла. Я её стряхнула, брезгливо поморщилась и недоумённо вытаращилась на маму.
— У вас сильный хранитель! Впервые такие чары вижу… Ася, кто вас так охраняет? Кто же так постарался…
— Не знаю, мама!
— Ох! — Луи схватился за голову и лёг на спину. Ему хватило мгновения, чтобы осмотреться, увидеть меня, улыбнуться и тут же побледнеть, потому что теперь он заметил мою маму. — Верховная ведьма Атария?
— А-а-а! — мама довольно протянула и скрестила руки на груди. — Луи! Ну да… Стоило бы догадаться. Что ж, поговорим, зятёк?
