Книга Ты будешь просить еще - Екатерина Аверина

Софи нервно сглатывает, делает шаг назад упираясь спиной в Давида, который оттеснил сопровождающего нашей малышки. Она шарахается вперед и ударяется носом о мою грудь.

— Привет, — Дейв касается губами кромки ее уха. Зрачки девушки красиво расширяются.

— Не бойся. Мы тебя не обидим, — повторяю те самые слова, что она уже слышала. И это чистая правда. В этот раз…

— Ненавижу, — выдыхает Соня, ударяя кулаками мне в грудь. Меня пронизывает острой болью, но назойливое тело, носящееся вокруг, действует на нервы и остальное уходит в сторону. Разворачиваюсь, ловким движением хватаю пацана за горло, сжимаю пальцы.

— Лекс! — кричит Соня, но Давид обнимает девушку за талию прижимая к себе. — Пусти, Дейв! — она пытается ударить его ногой. Пару раз попадает в голень, но это не работает, он продолжает ее крепко держать. — Убирайтесь отсюда! — не унимается девушка. Кто бы ее слушал?

— Исчезни, — швыряю пацана на барную стойку. Он сносит пару бутылок, стоящих на ней и зло сопя, отваливается. — Трус, — выдаю с пренебрежением. — Уходим отсюда.

«Домой ее привезите. Сегодня. Пожалуйста.» — нам с Дейвом приходит сообщение от отца нашей Сони. Дрейк решил проверить, будем ли мы подчиняться его правилам? Такой большой и такой наивный. Пусть привыкает сразу, иначе он так и не даст нам спокойно дышать в этих отношениях.

На улице малышке все же удалось вырваться из цепкого захвата. София зло повернулась к нам лицом. Верхняя губка подрагивает, пальчики внизу сжимаются в кулачки и разжимаются обратно.

— Ты едешь с нами, детка, — абстрагируясь от боли делаю шаг к ней оттесняя к стене, лишая маневров к побегу.

— Да пошел ты! — пытается оттолкнуть, но я увернулся, а затем сделал еще один шаг и расстояния между нами почти не осталось.

Ее безумный запах, горящий взгляд и пылающие щеки окончательно сносят крышу. Я жадно врезаюсь жестким поцелуем в соленые губы. Она не отвечает, пытается оттолкнуть. Отступаю.

— Феликс! — шипит девчонка разъярённой кошкой впиваясь ногтями в самое ценное прямо через ширинку. - Я. НИКУДА. С. ТОБОЙ. НЕ. ПОЕДУ! Какое из этих слов тебе не понятно? — Сжимает пальцы сильнее разжигая во мне дикий, животный азарт. Перехватив Софи за запястья, задираю руки над белобрысой головой, вжимаю в кирпичную стену тело. Её грудь упирается в мою. Она часто дышит от злости. Красивые глаза мечут молнии.

— София, — веду носом по её щеке вдыхая аромат свежести и дыма от сигарет Давида. — У тебя нет выбора, — оставляю на её щеке влажный след от своего языка. Девушка морщится, отворачивается, пытается ударить меня коленом в пах. — Угомонись! — рычу, когда она почти попала. — Я сейчас силком запихну тебя в машину, — подтверждая свои слова, перекидываю её через плечо, звонко шлепнув по полуголой заднице под короткой юбкой, кидаю на заднее сидение блокируя двери.

— Козёл! — визжит мелкая язва. Я, довольно посмеиваясь, сажусь за руль.

— Нас ждёт твой отец, — с переднего сидения заявляет Давид. — Но, пожалуй, мы к нему не поедем. Его хищная улыбка отразилась в зеркале заднего вида.

— Доигралась? — довольно посмеиваясь выруливаю с парковки ночного клуба.

— Что за мудак сегодня пытался тебя лапать? — ревниво интересуется Дейв, прикуривая свою вишневую отраву.

Соня молчит. Я слышу лишь тихие всхлипы понимая, что малышка просто плачет. По дороге к выезду на трассу сворачиваю в сторону узкой набережной, названной так лишь по недоразумению. Река есть? Есть. Берег есть? Есть. Асфальт положили — набережная. Пусть будет. Плевать. Торможу у высокого одинокого дерева. Выхожу из машины, открываю дверь и тяну Соню за руку на себя.

— Не трогай меня, — девушка старается отвернуться, вырваться и спрятать слезы. На помощь приходи Давид и оттеснив меня, вытаскивает ее на улицу на руках. — Ненавижу вас. Всех вас! Мне больше никто не нужен.

— Не говори ерунды, — кладу руки ей на бедра. Давид сзади молча целует ее волосы. Он тоже скучал. — Ты нужна всем. Тобой слишком дорожат, поэтому совершают такие ошибки, — тщательно подбираю слова, чтобы не касаться особо больных мест. Я откровенно боюсь ее истерик. Страшно видеть, когда любимой девочке плохо, а ты не можешь помочь. Меня сейчас и так кроет. Выть хочется.

— Не надо больше мной дорожить. Просто оставьте меня в покое. Я сама со всем разберусь! — Соня сопротивляется, пытается вывернуться, но куда ей против нас двоих.

— Не могу тебя отпустить, — наклонюсь все ближе. Наши губы почти касаются друг друга.  — Прости меня, Сонь, — говорю самые важные слова этого вечера.

— Прости меня, — выдыхает ей в макушку Дейв. — Люблю тебя, — признается друг.

— Вы лгали мне, как и все вокруг! — она игнорирует извинения, не обращает внимание на признание.

— Между нами все было настоящим, Кись, — глажу пальцем ее губки запрещая себе сейчас их целовать. Она должна попросить, нужно лишь подтолкнуть. — За единственным исключением.

— Скажи, Лекс, — Софи все же отталкивает Давида. — Сколько стоит разбитое сердце дочери Дмитрия Дрейка? — ее слова больно бьют под дых мешая дышать. В красивых зеленых глазах вызов, смешанный с болью, обидой и страхом.

— Слишком дорого, — за меня отвечает Давид. — Посмотри на него, — кивает в мою сторону друг. — Посмотри! И скажи мне, человек, которому ты не нужна, будет кидаться под пули ради тебя?! — заводится он. — Будет сбегать из больницы едва стоя на ногах, чтобы увидеть тебя?! Чтобы просить прощения… А теперь посмотри на меня. Что ты видишь в моих глазах? — Соня стоит на месте и не знает, что сказать. — Пока мы едем, подумай об этом, я очень тебя прошу.

— Куда едем? — решается спросить Софи.

— Просто едем, — друг пожимает плечами, открывает перед ней переднюю пассажирскую дверь и делает приглашающий жест рукой. — Смелее, — грустно улыбается. — Нам это нужно, Сонь. Всем троим.