Книга Тревожное чувство - Элен Лин

-Буду напоминать! – крикнула, выбегая из кухни, напоследок развернулась в коридоре, язык показала и дальше ускакала.

Ребёнок настоящий. Иногда отшлепать хочется, но вместо этого умиляешься и прощаешь все выходки. Быстро запив завтрак чашкой кофе, схватил куртку и вышел в коридор.

-Аня, закрой дверь! – зову, обуваясь.

Что-то там шуршала в комнате, выбежала пулей, нетерпеливо подпрыгивая на месте, пока не вышел за дверь.

-Хорошего дня! – бросила мне и моментально захлопнула дверь, поворачивая ключ.

Ох и хулиганка. Спустился на подземку, проверил быстро её машину. Пару раз находил под дворниками конверты, одно письмо вскрыл и сразу же порвал. Угрозы, требования, но без имен и подписей, в суд не отнесешь. Каким же надо быть конечным, чтобы так издеваться над женщиной? Говорить ей об этих письмах счастья даже не стал, но могут решиться еще что-то натворить, так что всегда осматриваю красный мерседес. Убедившись, что всё в порядке, сел в свою, надел очки, выкрутил погромче музыку и отправился на работу. 

Вечером зашел домой, застав уже готовую к тренировке Аню, схватил свою спортивную сумку, и мы поехали в зал. Познакомил её с тренером: опытным, требовательным, известным в нашем городе. Сам ушел в тренажерный зал, а её оставил в зале для тренировок по борьбе. Через три часа застал её в фойе, всю мокрую, руки-ноги трясутся, щеки пылают, но счастливая до жути. Всю дорогу до дома с восторгом рассказывала о тренировке, жалуясь только на собственное ослабевшее тело, она ведь сама не посещала уже полгода даже просто тренажерку после того, как оказалась взаперти. 

На следующий день она вообще двигалась как робот-инвалид, обижаясь на мой смех, но на следующую тренировку упрямо поехала, не принимая никаких уговоров отдохнуть и дать телу придти в себя. Тренер ругал её в зале, но когда я заходил посмотреть на успехи Ани, втихаря хвалил мне её. Упорная, не жалуется, не спорит, не сдается. Приходит домой со сбитыми руками и ногами, но, кажется, что только гордится каждой мозолью и ушибом.

Вместе с тренировками к Ане пришел и аппетит. Тело и лицо округлились, она стала живее, бодрее, возвращалась к своим прежним формам, стала много смеяться. Каждое утро завтракала со мной, и из дома я выходил с дурацкой улыбкой на лице, вызывая на работе удивление своим приподнятым настроением. 

Открывая первый бар после армии, я совсем не предполагал такого успеха. Думал, будет место для своих, но друзья звали своих друзей, те своих и так далее. В итоге стали одним из самых посещаемых мест, при этом сохранив своё видение этого места. Открывая второй бар, не полагал, что и он окажется не менее успешен. Все, кто не могли заказать столик в первом, сразу же звонили во второй, плюс место более проходное само по себе, практически центр. Теперь замахнулся на Сочи. И в этот раз сомнений не испытываю. Отец говорит, что у меня его предпринимательская жилка. Что ж, это не худшее качество, которое я мог перенять от него. По крайней мере, все мои доходы, в отличии  от его, получены законными путями. 

Вообще, тема с отцом для меня так и остается трудной. Мы общаемся, поздравляем друг друга с праздниками, но мама была клеем в наших отношениях, объединяла нас, заставляла смириться с нашей разностью. Но когда она умерла, то и с папой у нас пропала необходимость собираться вместе и делать вид, что мы понимаем друг друга. Мне не хочется лезть в его бандитские схемы, а он считает, что я мелко плаваю. Что ж, зато никто никому не мешает. 

Подъехав к парковке, сразу обратил внимание на толпящихся у здания сотрудников и зевак. Не к добру это, печенкой чувствую. Быстро запарковался и пошел к ним. Заметили меня, разошлись. Да уж, посмотреть есть на что. Стекла перебиты, внутри всё разгромлено, мебель сломана, бутылки и посуда разбиты, залито всё пеной из огнетушителей, камеры вырваны. По стеклу вошел внутрь прямо через оконный проем. Диджейское оборудование, колонки – всё уничтожено, испорчено, стены из баллончика исписаны матными словечками. Это мой бар. Мой. Я сам всё это создал. И долго думать над тем, кто посмел такое сделать, мне не пришлось. Вышел на улицу к потрясенным сотрудникам. Кто-то из девочек даже плакал.

-Почему охранная система не сработала? – спросил у старшего охраны.

-Без понятия, им даже сигнал не поступал, да и мне тоже. Выглядит как проделка малолеток, но охранку отключать они не умеют. – показал мне провода оборванные.

-Так. Ладно. – голова разболелась от всего происходящего. – давайте, все по домам. Зарплату пока платить буду, но за чаевые, уж простите. – распустил ребят, сам остался смотреть на эту бойню.

-Вызывай полицию, оформляйте тут всё, мне ехать надо. – указал старшему и пошел к машине.

Это уже война, а на войне все средства хороши. Выбрал номер из телефонной книжки, поднес телефон к уху.

-Дима? Удивлен. Привет, сын. – раздался отцовский голос.

-Можем встретиться? Мне нужна твоя помощь. – знаю его характер, лучше не тянуть.

-Моя помощь? – о да, он удивлен. – конечно. Где встретимся?

-Можешь ко мне приехать? Разговор приватный. – сел в машину, стараюсь вести спокойно.

-Хорошо, через час подъеду. – сбросил звонок.

Коротко и по делу, мужской разговор. Не хотелось бы Ане рассказывать, знаю, что она будет считать себя виноватой, а ведь только настроение у неё поднялось. Ну вот зачем? Чего он добивается? Напугать меня? Аж вслух засмеялся. Мне только ещё больше хочется его убить. Бить по морде, пока не превратится в сплошное кровавое месиво. Нет, я не жестокий человек, но первой реакцией, когда я смотрел на Аню, когда понял, что эта гнида еще и насиловала её…Боже, я готов был поехать к нему в тот же момент, даже вышел из больницы, пошел к машине, но проехав пару кварталов понял, что так только помогу ему выйти сухим из воды и подведу её. Нет, пока рано. Сначала он должен получить свое по закону. 

Подумав, остановился у цветочного. Долго смотрел, думал. Я помню, как она говорила, что не любит розы, но он вечно дарил ей эти букеты. Ну, будем оригинальны. Весна же на дворе. Уложил на пассажирское сиденье огромный букет ромашек, похожий на белое облако. Да уж, романтик хренов. «Вот тебе, Анечка, букет, кстати, твой бывший уничтожил мой бар, теперь понюхай цветочки». Еще вчера решил подарить, но хотелось, чтобы это событие не было ничем омрачено. Ладно, хоть какая-то радость ей. Подъехал к дому, поднялся с подземки на этаж, позвонил в дверь. Тишина. Еще звоню. С этим букетом за спиной как мальчишка. Волнуюсь, понравится ли ей. Еще раз звоню. Наконец, движение за дверью.

-Кто там? – непривычно перед своей собственной квартирой быть гостем.

-Свои. – отвечаю ей, устав уже ждать.

-Ой, сейчас. – заскрипел ключ в двери.

Открыла дверь, а сама стоит с мокрыми волосами, одним полотенцем прикрыта до бедер. Глаза отвел, не могу смотреть, я же живой.

-Ты чего так быстро? Я только из ванной. – пытается поплотней полотенце подоткнуть.