Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Воспоминание об удовлетворении стоит у истока мышления как такового, скрытой движущей силой которого является побуждение вновь пережить прошлое удовлетворение. Так как принцип реальности превращает этот процесс в бесконечную серию «окольных переходов», «Я» переживает действительность как преимущественно враждебную, и его позиция сводится преимущественно к «защите». Но, с другой стороны, поскольку реальность посредством этих окольных путей способствует удовлетворению (хотя и «видоизмененному»), «Я» вынуждено отвергнуть те побуждения, удовлетворение которых привело бы к уничтожению его жизни. Таким образом, «Я» защищается на два фронта.
* * *
В ходе развития «Я» появляется другая психическая «инстанция» — Сверх-Я. Оно возникает из долгой зависимости ребенка от своих родителей, и родительское влияние остается его ядром. Впоследствии, восприняв множество общественных и культурных воздействий, «Сверх-Я» сгущается в могучего представителя утвердившейся морали и того, «что принято называть „высшими“ ценностями человеческой жизни». Теперь те «внешние ограничения», которые сначала налагались на индивида родителями, а затем другими социальными инстанциями, интроецируются в «Я» и становятся его сознанием.
С этого времени душевная жизнь наполняется чувством вины — потребностью в наказании, проистекающей от нарушений или желания нарушить эти ограничения (в особенности в Эдиповой ситуации), «…обычно „Я“ приступает к вытеснениям по заданию и поручению своего „Сверх-Я“…». Однако скоро вытеснение, как и большая часть чувства вины, становится бессознательным, иначе говоря, автоматическим.
Франц Александер говорит о «превращении сознательного осуждения, которое основывается на восприятии (и суждении), в бессознательный процесс вытеснения». Он выдвигает предположение о тенденции к сокращению подвижной психической энергии до «тонической формы» — отелеснивании души. Этот процесс, в ходе которого первоначально сознательная борьба с требованиями действительности (родители и те, кто впоследствии влияет на формирование «Сверх-Я») переходит в бессознательные, автоматические реакции, имеет важнейшее значение для развития цивилизации. Посредством стяжения сознательного «Я» происходит утверждение принципа реальности, что означает замораживание автономного развития инстинктов и фиксацию их структуры на уровне детства. Последней теперь внутренне присуще стремление к status quo ante.
Эта реакционность — как в прямом, так и в переносном смысле — составляет теперь существо инстинктивного поведения индивида. Он относится к себе с суровостью, которая была к месту на детской ступени его развития, но выглядит устаревшей в свете возможностей зрелого (индивидуального и социального) разума. Индивид казнит себя (и тем самым действительно бывает наказан) за несовершенные поступки или за поступки, несовместимые с цивилизованной действительностью, с образом цивилизованного человека.
Таким образом, принуждение «Сверх-Я» направлено не просто на выполнение требований действительности, но также требований прошлой действительности. В силу этих бессознательных механизмов психическое развитие отстает от реального развития или (поскольку первое само является фактором последнего) тормозит его, отрицая его возможности во имя прошлого.
Эта двойная функция прошлого обнаруживается в воздействии на формирование индивида и его общества. «Оно», как бы припоминая господство принципа удовольствия, когда необходимостью была свобода от недостатка в чем-либо, постоянно пытается внести в будущее следы этих воспоминаний, тем самым проецируя прошлое на будущее. Однако «Сверх-Я», также бессознательное, отвергает инстинктивное требование будущего во имя прошлого — прошлого не целостного удовлетворения, а горького приспособления к карающему настоящему.
С прогрессом цивилизации и ростом индивида как филогенетически, так и онтогенетически следы воспоминаний о единстве свободы и необходимости угасают в подчинении необходимости несвободы. Память, рациональная и рационализированная, сама покоряется принципу реальности.
* * *
Принцип реальности обеспечивает сохранность организма во внешнем мире. В случае с человеческим организмом речь идет об историческом мире. Внешний мир, противостоящий растущему «Я», на любом этапе является специфической социо-исторической организацией действительности, воздействующей на психическую структуру посредством специфических общественных инстанций и их представителей.
Утверждалось, что понятие Фрейда принцип реальности игнорирует этот факт, превращая исторические обстоятельства в биологические нужды, поскольку его анализ репрессивного преобразования инстинктов под влиянием принципа реальности производит обобщающий переход от специфической исторической формы реальности к реальности вообще.
Эта критика справедлива, но ее справедливость не задевает заключенной в обобщении Фрейда истины, что в основе всех исторических форм принципа реальности в цивилизации лежит репрессивная организация инстинктов. И, объясняя ее непримиримостью первичного принципа удовольствия и принципа реальности, он тем самым выражает исторический факт прогресса цивилизации как организованного господства. Это понимание всецело пронизывает его филогенетическую конструкцию, которая выводит цивилизацию из замещения патриархального деспотизма примитивной орды интернализованным деспотизмом клана братьев. Именно потому, что цивилизация в целом была организованным господством, историческое развитие предполагает значимость и необходимость всеобщего биологического развития.
Таким образом, «неисторическому» характеру фрейдовских понятий присуще и противоположное качество: их историческое содержание может быть схвачено не путем добавки каких-либо социологических факторов (как поступают культурологически ориентированные неофрейдистские направления), но путем развертывания их собственного содержания. В этом смысле наше последующее рассуждение является «экстраполяцией», которая исходит из понятий теории Фрейда и предположений, в ней содержащихся, однако привязанных к конкретному предмету, вследствие чего исторические процессы предстают как естественные (биологические).
В терминологическом плане эта экстраполяция требует удвоения понятий. Термины Фрейда, поскольку они не обеспечивают адекватного различения между биологическими инстинктами и их социо-историческими превращениями, необходимо дополнить соотносительными терминами, обозначающими социо-исторические компоненты. Поэтому мы вводим два таких термина:
(a) Прибавочная (дополнительная) репрессия (подавление): ограничения, налагаемые социальной властью. Следует отличать от (основной) репрессии как «модификации» инстинктов, необходимой для закрепления существования человечества в цивилизованной форме.
(b) Принцип производительности: господствующая историческая форма принципа реальности.
Попытка невозможного. Художник Рене Магритт
В основе принципа реальности лежит фундаментальный факт Ананке или нужды (Lebensnot), означающий, что борьба за существование происходит в мире, который слишком беден для удовлетворения человеческих потребностей без постоянного ограничения, отказа и отсрочивания. Иными словами, любого рода удовлетворение требует работы, т. е. более или менее болезненных мер и предприятий ради приобретения средств удовлетворения потребностей. Однако вследствие длительности работы, заполняющей практически полностью существование зрелого индивида, удовольствие «затягивается» и преобладает боль. А поскольку базовые инстинкты стремятся к преобладанию удовольствия и отсутствию боли, принцип удовольствия оказывается несовместимым с реальностью; инстинкты вынуждены покориться репрессивной регламентации.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
