Лошадь какое-то время еще медленно ходила по кругу, пока наконец Кейто не произнес:
— Что ж, шагом почти уже получается. Теперь попробуем легкую рысь.
— Нет! — отчаянно крикнула Фиби.
— Да! — взревел он, натяжением повода заставляя лошадь перейти на избранный им аллюр. — Так… приподнимайся на стременах… — скомандовал он. — Да что с тобой такое, черт возьми?! Совсем не ощущаешь конского ритма? Это тебе не стихотворные рифмы, дорогая!
Фиби казалось, что никогда ни одно человеческое существо в мире так не мучилось, как она. Зачем вообще появились на свете лошади? И зачем появился тот, кто заставляет ее проделывать все эти жуткие вещи?
— Нет, просто возмутительно! — Он остановил лошадь и подошел ближе. — Никогда и нигде такого не видел! Я же пытаюсь спокойно объяснить тебе…
— Ничего вы не пытаетесь! — со слезами в голосе воскликнула она. — А просто кричите на меня! Я делаю все, что могу, стараюсь изо всех сил, а вы грубо кричите. Вы никудышный учитель, милорд, у вас нет ни капли терпения. Никто и ничему у вас никогда не научится, вот что я скажу!
Кейто даже попятился под напором этих гневных, осуждающих слов. Что за чушь она несет, эта девчонка?
— Чепуха! — нахмурился он. — Ты просто не хотела слушать, а теперь во всем винишь меня.
— Я хотела! Хотела! Но ничего не получается! Если так уж надо ездить верхом, то пускай меня учит кто-нибудь другой!
В запале она не заметила, как высвободила ногу из стремени и начала падать с седла. Кейто едва успел подхватить ее.
— А теперь что ты делаешь? Так не сходит с коня ни один нормальный человек в мире!
Все, с нее достаточно! Она уперлась руками ему в грудь и оттолкнула его с такой силой, на какую только была способна.
— Вы не слышите, что я вам говорю! Только ругаете меня и ругаете. Противный тиран, вот вы кто!
Она гневно смотрела на него, а из глаз ее катились слезы.
Кейто ошеломленно замолчал. Он не мог понять причины ее взрыва, слез.
Пока он приходил в себя, она уже зашагала к воротам выгона.
— Фиби! — окликнул он и, бросив повод на землю, поспешил ей вслед. — Куда ты собралась, девочка?
Он нагнал ее, остановил, повернул к себе, приподнял подбородок. Гнев ее угас.
— Вы так обидели меня, — сказала она, вытирая перчаткой слезы. — Так обидели. Ведь я старалась, а вы… Только крики и ругань.
В глазах ее была все та же обида и решимость противостоять. Странно, но ему даже нравилось это, хотя он не привык к неподчинению.
— Хорошо, — кивнул Кейто. — На сегодня урок окончен. Завтра продолжим.
— Неужели опять? — простонала она. — Разве вы не видите, что учить меня бесполезно?
— Совсем наоборот. Завтра все пойдет по-другому. И знай, дорогая, я научу тебя ездить верхом, даже если потребуется затратить на это целый год!
— Тогда хотя бы купите мне подходящий костюм. Вы обещали.
— И не нарушу обещания. Прямо сейчас поедем в Уитни и закажем его.
— Только сама я не поеду!
— Не бойся, мы поедем на одном коне.
Час спустя Кейто ссадил Фиби со своего коня на постоялом дворе «Рука и ножницы».
— Надеюсь, ты запомнила, как найти ту лавку, где вы покупали те роскошные платья?
Он достал из кармана кожаный кошелек…
— Да, она на главной улице.
— Вот тебе деньги. Тут около тридцати гиней. Надеюсь, хватит.
— Тридцать гиней! — Она сразу ощутила вес кошелька. На такую сумму, наверное, можно приобрести с дюжину мушкетов и Бог знает сколько кожаных курток. — Я могу их все потратить?
Кейто улыбнулся:
— Но с толком. Вряд ли тебе хочется меня разорить. Фиби пришло в голову, что будет нечестно, если она одна воспользуется свалившимся на нее богатством.
— В этой лавке, — откликнулась она, — было красивое платье, которое очень к лицу Оливии. Черное с оранжевым. Оно ей очень нравилось. Если его еще не продали… Это было бы чудесным подарком к ее дню рождения в следующем месяце.
— Ты полагаешь, видимо, я не помню, когда родилась моя дочь?
— Значит, можно его купить?
— Да, но не забудь о себе. Выбери что-нибудь удобное и не слишком броское. Буду ждать тебя здесь. Не очень задерживайся.
— В таком деле спешить не следует, — отозвалась Фиби голосом умудренной матроны.
Уже через час она вернулась на постоялый двор, где в отведенной ему комнате Кейто попивал свой эль.
Он не сразу узнал даму в новой изящной шляпке с плюмажем и в не менее изящном костюме для верховой езды.
— О, миледи, — сказал он, внимательно оглядывая ее, — вы не напрасно потратили время.
Фиби зарделась от удовольствия.
— Правда, хорошо?
Она руками пригладила темно-зеленую юбку, приталенный жакет.
— Выглядишь больше чем на тридцать гиней!
— Боюсь, из-за этой серебряной ленты получилось слишком дорого, — призналась Фиби. — Но портниха говорит, это последний фасон.
— За последний фасон не жалко и заплатить, — с улыбкой согласился Кейто. — А про Оливию не забыла?
— Конечно, нет. Ее платье оказалось на месте, и я купила. Только хозяйка решила переделать воротничок, а потом она его пришлет. Но вы еще не видели мои бриджи! Смотрите, они на мне!
Фиби была уже готова поднять юбки, однако заметила, что в дверях появился хозяин заведения и открыл рот от удивления. Подождав, пока он, поставив перед Кейто еще одну кружку эля и какую-то снедь, покинет комнату, она довершила начатое: высоко задрав юбки продемонстрировала мужу новые бриджи, несколько раз повернувшись кругом.
— Не слишком много всего сзади? — с беспокойством спросила она.
— О, это зависит от вкуса того, кто смотрит, а также от того, где происходит осмотр, — благодушно ответил Кейто. — Здесь мы принимаем пищу, а потому садись и поешь.
Они уже заканчивали трапезу, когда снова вошел хозяин, на сей раз предварительно постучав. У него был слегка испуганный вид.
— Прошу прощения, милорд, — сказал он, — но, полагаю, вам следует знать. Сейчас в зале солдаты говорили, что напоролись тут поблизости на группу дезертиров из армии короля.
Они хорошо вооружены и шарят в поисках добычи. Вот я и решил вас предупредить. Солдаты их спугнули, но кто знает…
— Правильно решили, хозяин. — Кейто поднялся со стула. — Спасибо за угощение. Схожу поговорю с этими солдатами, а ты, Фиби, заканчивай еду и приходи на конюшню.
Он вышел, но Фиби теперь кусок не лез в горло. Она даже глядеть не могла на мясо. В ней поселилось беспокойство, и боялась она больше не за себя, а за Кейто. Ведь женщин, насколько она знала, по большей части не трогают. Ну, могут ограбить, если есть что взять — например, ее новый костюм, только зачем он дезертирам? А Кейто… Если начнется схватка, он ведь один, а их… сколько их?
