— Мистер Роули! К каюте капитана бегом марш! И прихватите с собой кувалду.
— Отмените приказ, мистер Хиггс! — прохрипел из каюты мужской голос.
— Капитан? — Хиггс прижался ухом к двери.
— Ну не чертов же король Франции! — донесся приглушенный ответ. — Открой дверь, женщина, и впусти парня, пока он не разнес на клочки мой корабль.
За дверью послышался скрип дерева, и створка двери медленно отворилась. Мисс Апшелл торопливо завязывала узел на шнуровке корсета, но отвлеклась, чтобы жестом пригласить Хиггса войти.
Капитан Скотт полулежал, опершись на локти. Он по-прежнему выглядел, как мертвец на подветренном берегу. Один его глаз налился кровью, но оба зрачка фокусировались на лице Перегрина. Он видел! Его речь была связной. Он поправится.
— Мистер Хиггс, вам не кажется, что «Сьюзен Белл» натерпелась достаточно грубого обращения и без ваших попыток кое-что проломить?
— Так точно, сэр! — просияв, ответил Хиггс.
— Тогда докладывайте, мистер Хиггс, — потребовал капитан.
Перегрин вытянулся по стойке «смирно».
— В трюме не больше трех футов воды. Люди на помпах уверяют меня, что уровень падает с каждым часом. Сейчас как раз штопают парус. Мистер Роули говорит, что фок-мачту мы сможем заменить только на островах, — выпалил Хиггс, глядя прямо перед собой. — Но грот-мачта цела и несет все паруса. По моим расчетам, мы находимся в двухстах милях к юго-юго-западу от Бермуд, и наша скорость составляет добрых пять узлов.
— А команда?
— Все на местах.
Капитан откинулся на подушки и закрыл глаза. Мисс Апшелл приложила к его лбу влажную тряпку.
— Вообще-то количество душ на борту больше, чем мы рассчитывали, — сказал Хиггс. «Пожалуй, можно сказать это капитану сейчас. Он все равно рано или поздно узнает». — У нас безбилетный пассажир. Реджи Тенскру.
Капитан усмехнулся.
— Уверен, он раскаялся. Он получил хорошую головомойку.
Перегрин улыбнулся.
— На мальчика все еще больно смотреть. Не думал, что такой маленький желудок может столько выдать напора.
— Что же, шторм стал для него наказанием, мистер Хиггс. Господь свидетель, меня он тоже покарал. — Капитан закрыл глаза рукой. — Так морская болезнь его уже не мучает?
— Уже нет. Он помогал нам в перерывах между пробежками к борту.
— Хорошо, — сказал капитан. — Определите его на камбуз в подручные коку и предупредите, чтобы не отрезал себе ничего важного. Еще какие-нибудь новости?
Новости были, но Хиггс решил, что они подождут, пока капитан не поправится.
— Нет, сэр.
— Можете идти, мистер Хиггс.
Закрывая за собой дверь капитанской каюты, Перегрин краем глаза заметил, как мисс Апшелл и Николас смотрят друг на друга. Хиггс почувствовал, что у него горят уши. В их взглядах была такая душевная обнаженность, что Перегрин смутился, как будто застал их справляющими нужду.
Глава 19
Всю долгую штормовую ночь Ник ощущал присутствие Евы рядом с собой, у штурвала. Когда он одну за другой грудью принимал огромные волны, Ева была с ним. Когда он изо всех сил старался держать нос корабля поперек волны, чтобы «Сьюзен Белл» не перекатилась животом вверх, лицо Евы мерцало перед ним, и это давало силы продолжать борьбу.
Теперь она была с ним во плоти. Она смотрела на него, и в ее покрасневших глазах читалось то, что было у нее на сердце.
Он должен отвести взгляд. Он чуть не убил ее своим упрямством. Он чуть не обрек их всех на гибель своим безрассудством и своеволием. Теперь он не достоин ею владеть.
Но, Господь свидетель, он возьмет ее.
— Ева…
— Тише, — сказала она, макая тряпку в таз и деловито возвращая ее на лоб Ника. — Вам нужен покой.
— Боже, у меня в голове гудит, как от ударов кузнечного молота!
— Ничего удивительного, — сказала Ева. — Вам сильно досталось.
Откуда-то с задворок сознания выплыли смутные воспоминания о том, как фок-мачта переломилась, будто лучинка. Огромный деревянный столб пролетел мимо него, как гигантское копье, просвистев за спиной такелажем. Ник пригнулся, но один из тяжелых шкивов слетел с оси и нанес ему скользящий удар.
Николас нащупал рукой основание черепа и обнаружил болезненную шишку. Как видно, удар был не таким уж скользящим. У него тогда искры посыпались из глаз, но каким-то чудом он сумел выпрямиться и продолжить борьбу с ветром и волнами. Потом, когда забрезжил рассвет и шторм стих, он позволил себе ослабеть. Тьма начала сгущаться перед его глазами, пока все окончательно не померкло. И никакие усилия воли не помогли ему удержать голову над этой черной водой.
— Вы очень вовремя проснулись, — хрипло проговорила Ева. — Мистер Хиггс приходил, чтобы сделать вам трепанацию черепа.
— Трепанацию? Не может быть! — Николас начал смеяться, но у него тут же закружилась голова. — Не знал, что Хиггс воображает себя хирургом.
— Он был в отчаянии, — сказала Ева. — Он думал, что это поможет.
— Но вы бы ему не позволили?
Ева подняла бровь, и капля прежней язвительности просочилась в ее голос.
— Я полагаю, сэр, что вам необходима каждая ложка того киселя, который хранится у вас в черепной коробке.
— О мадам! Ваша трепетная забота согревает мне сердце. — Ник похлопал себя по грудной клетке, но даже это незначительное движение не прошло ему даром — в голове зашумело.
— Хиггс боялся за вас, — со слезами на глазах сказала Ева. — Я боялась за вас. — У нее задрожал подбородок. Потом сморщилось лицо. Наконец она бросилась Нику на грудь и спрятала лицо у основания его шеи. — Злодей, злодей! Как ты мог совершить такую невероятную глупость?
Ева стукнула его по плечу, как раз в то место, где был большой кровоподтек. Николасу пришлось закусить губу, чтобы не застонать от боли. Хотя Ева безумно злилась на него, она все же была в его объятиях. Нику не хотелось ее вспугнуть.
— Хиггс пытался объяснить тебе, что гроза слишком близко, но разве ты его послушал?
Ник решил, что вопрос риторический, и прижал Еву к себе крепче, поглаживая ее по спине, как он надеялся, успокаивающими движениями. Ничего страшного, что его голова раскалывалась от пульсирующей боли.
— А потом привязал себя к штурвалу! Из всех дурацких…
— Кто-то должен был…
— Да, конечно, кто-то должен был это сделать, потому что тебе непременно нужно было гнуть свою линию. — Ева подняла голову и обхватила ладонями его лицо. — Ах, Николас, я с ума сходила от тревоги за тебя!
— Неужели?
Если бы он знал, что невероятно глупый поступок так на нее подействует, он бы совершил что-нибудь подобное гораздо раньше. И выбрал бы что-нибудь такое, что грозило бы гибелью кораблю и команде.
