Выйдя на медленно огибавшую гору дорогу, вдоль которой еще сохранились развалины купеческих домов бронзового века, Дебора миновала постепенно заполняющуюся автостоянку и, немножко жалея себя, направлялась обратно к остановке автобуса, когда заметила кучку людей на другой стороне дороги. Там было что-то еще, тоже древнее. Утром она только заглянула в путеводитель и снова убрала его в рюкзак, быстренько прочитав, что там сказано о крепости. В такую жару много ходить совсем не тянуло, поэтому в душе колыхнулось возмущение против идеи сделать крюк, чтобы осмотреть еще какие-то непонятные развалины, но потом небольшая толпа рассеялась, и Дебора смогла заглянуть в коридор с крутыми стенами, постепенно сужающимися у высокого входа в горный склон, облицованный большими каменными плитами. Над входом темнело треугольное отверстие. Дебора уже видела такие высокие двери с ведущим к ним узким коридором и черный треугольник наверху — давным-давно, наверное, еще студенткой на лекции.
Грызло ее и что-то еще, некое смутное воспоминание, внезапно сверкнувшее в судорожно напрягающемся мозгу. Она оторвала взгляд от развалин, быстро скинула рюкзак, расстегнула его и вытащила путеводитель, уронив бутылку с водой.
Дебора нашла нужную страницу, заляпанную потом и солнцезащитным кремом. Львиные ворота. Стены. Гробница Клитемнестры. Дом с колоннами. Она перевернула страницу. Опять Шлиман. Древняя история. Следующая страница... И вот он — вход в гору, а под фотографией фраза, крутящаяся в памяти много дней: «Сокровищница Атрея».
Глава 40
Еще одно фантастическое название, думала Дебора, переходя улицу, и имеет отношение скорее к воспитанным на древних мифах умникам, чем к археологии. К Ричарду это тем более не могло иметь никакого отношения, и в любом случае осмотр этого места ничего ей не даст. Однако ее шаги ускорились, когда она шла по длинному, облицованному камнем коридору к темному и пустому входу, заставляя себя на ходу читать путеводитель.
В путеводителе говорилось, что это сооружение называется «фолос», или «камерная гробница» — в отличие от шахтных гробниц внутри городских стен. Иногда фолос называют (и Дебора судорожно сглотнула, снова увидев это название) гробницей Агамемнона.
Снова мифологическая чепуха для начитанных школьников. Считать, что каждая находка в этих местах имеет отношение к Агамемнону!.. Вот так же люди, верящие в переселение душ и утверждающие, будто помнят свои прошлые жизни, всегда пристраиваются к какой-нибудь знаменитости: служанка Клеопатры или садовник Марии-Антуанетты... Чепуха для туристов.
И все же... Здесь ощущалась какая-то сила, как ее ни называть. Дебора посмотрела на черноту и прохладу входного проема. Сорок или пятьдесят футов в высоту. Наверное, место последнего упокоения царя. Дебора снова заглянула в книгу. Фолос относился примерно к тому же времени, что и так называемая гробница Клитемнестры, жены и убийцы Агамемнона, и, поскольку датировался приблизительно тринадцатым веком до нашей эры, почти соответствовал времени, к которому археологи относили разрушение Трои.
Так что, возможно, Агамемнон все-таки был похоронен здесь.
Название «сокровищница Атрея» восходило к народной традиции, которая связывала гробницу с древним царским домом Микен, и к навязчивой идее Шлимана, что этот царский дом хранил золото и драгоценности за чертой городских стен. Современная наука отвергла гипотезу, что раскопанное Шлиманом сооружение было именно гробницей, и утверждала, что фолос, а не более старые шахтные гробницы в черте города, соответствует времени разграбления Трои. Если Атрей и его сын Агамемнон действительно существовали, именно это место — а не шахтные гробницы, в которых Шлиман нашел погребальные маски и сокровища, — могли быть местом их последнего упокоения.
Почти затаив дыхание, Дебора ступила в темноту усыпальницы.
Она была огромная, наверное, пару сотен футов в поперечнике, и округлая. Почти невидимый потолок имел форму конуса, откуда пошло другое название стиля гробницы: улей. С северной стороны в стене было высечено углубление. Дебора села на пол в центре, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте и пока последняя группа туристов выйдет на улицу, прикрываясь от дневного света.
Смотреть здесь, как пришлось признать, было особенно не на что, и по коже побежали мурашки — то ли из-за разочарования, то ли из-за холодного воздуха. Потолок, та темная ниша в стене, где, вероятно, когда-то лежали тела, главный вход, заполненный сверкающим солнечным светом, — и все. Притолока над массивным проемом, наверное, весит многие тонны, подумала Дебора, а вес каменной кладки над головой вообще представить невозможно. Неудивительно, что над входом оставили треугольное отверстие. Изначально его закрывала тонкая каменная плита с резьбой, снимавшая с притолоки лишний вес. Все выглядело очень внушительно, но не имело никакого отношения ни к ее жизни, ни к смерти Ричарда.
Еще один тупик.
Дебора невесело улыбнулась унылому и слишком уж точному каламбуру, потом закрыла глаза и положила подбородок на руки. Она просидела в холодной темной тишине почти минуту, прежде чем осознала, что не одна. Дебора обернулась на звук движения и увидела, что кто-то к ней идет.
— Я не сомневалась, что в конце концов ты явишься сюда.
Дебора узнала голос, но даже после того, как пришло осознание, стояла и безмолвно таращилась в темноту.
Этого не может быть.
Тут она увидела нацеленный на нее пистолет, и все остальное вылетело из головы.
Глава 41
— Тони? Что вы здесь делаете? — Потом, когда пистолет уставился ей в грудь, Дебора добавила: — Уберите от меня эту штуку.
— Не смей разговаривать со мной как с уборщицей! — прошипела Тони.
Но ты же уборщица, хотела возразить Дебора. Уборщица!
— Я не понимаю. Я...
— Тогда заткнись и слушай. Примерно через минуту подойдет следующий автобус с туристами, и я хочу быть совершенно уверена, что ты не сделаешь какую-нибудь глупость, ясно?
— Ясно, — кивнула Дебора. Атрей и Агамемнон были забыты, она видела только черный глаз пистолета.
— Давай начнем с основных принципов, — сказала Тони. — Еще один шаг ко мне — и я пристрелю тебя на месте.
Дебора, рассеянно двигавшаяся в сторону собеседницы, замерла.
— Второе, — продолжала Тони. — Попробуешь заговорить с кем-нибудь — и я...
— Пристрелишь меня на месте? — закончила Дебора. Она говорила весело, даже посмеиваясь, хотя это требовало огромных усилий. — Не пристрелишь. Тони, ты не обратила внимания на количество чернокожего населения в Греции? Тебя схватят через несколько минут.
Зря она про цвет кожи...
— Может, и так. — Голос Тони стал еще холоднее. — Мне в общем-то все равно.
Сказано это было без всякой театральности, но с такой категоричностью, что Дебора невольно отступила, сразу же поверив, что Тони говорит правду. Причем упоминание цвета кожи каким-то образом настроило другую женщину еще более решительно. Смутно и не понимая, как такое возможно, Дебора почувствовала, что появление Тони как-то связано с расой.
