Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Ностальгию по родным местам уроженцу северокитайской провинции Хэнань Лю Циншэну помогает пережить назначенный в октябре 2015 года на пост начальника комиссии по проверке дисциплины горкома Шэньчжэня Чжан Цзысин, также уроженец Хэнани. В составе горкома Шэньчжэня и мэр соседнего города Цинюань, также глава комсомола района Наньшань — Чжан Вэнь.
В молодой компании комсомольцев, как считается, верховодит юрист и глава Политико-юридической комиссии КПК по Шэньчжэню, его вице-мэр Ли Хуанань, третий в списках руководства Шэньчжэня после «человека Си» Ма Синжуэй и «аудитора» мэра города Сюй Циня, выходца из Шанхайского региона.
Ли Хуанань — уроженец родного уезда вице-премьера Ван Яна, бывшего губернатора провинции Гуандун, по совместительству второго в иерархии комсомольцев после Ли Кэцяна. Ли Хуанань курирует работу журналиста-полицейского Лю Циншэна и всех силовых структур города.
Пёструю картину из ставленников центральных политических группировок дополняют представители менее влиятельных кланов. Крупнейший океанический порт Яньтянь в Шэньчжэне плотно держат «местные», из примыкающего к нему района провинции Гуандун Хуэйчжоу, которым руководит вице-мэр Люй Жуэйфэн. За чрезвычайные ситуации и контроль над производством отвечает уроженец другого уголка Гуандуна — военно-морской базы Чжанъцзян, самого бедного района провинции — Чэнь Бяо.
Картину довершает глава военных гарнизонов Шэньчжэня Чжун Чжицзянь — уроженец города Синнин района Мэйчжоу, родины всех представителей клана легендарного маршала Е Цзяньина. В случае волнений или введения чрезвычайного и военного положения власть в городе плавно перейдёт в его руки.
Однако под контролем комсомольцев, возможно, формальным, находится и новый глава отряда военной полиции, назначенный в январе 2016 году. Военного хакка Чжун Чжицзянь дополняет глава «законодательного собрания» (Совета народных представителей) Шэньчжэня — хакка из района Фэншунь, Цю Хай. Оба получили назначения одновременно, в мае-июне 2015 года. Цю Хай всю жизнь проработал в Гуанчжоу, в комиссии по проверке дисциплины в горкоме партии. С приходом к власти Си Цзиньпина Цю Хай стал главой КПД в Шэньчжэне.
Результат работы Цю Хая на посту главы КПД Шэньчжэня — дело «шанхайского» вице-мэра Цзян Цзуньюя. К слову, предшественник Цю Хая на посту главы Законодательного Собрания Бай Тянь, военный переводчик из Нанкинской академии международных отношений НОАК (Шанхайский регион), после своей отставки в мае 2015 года исчез из СМИ. Хакка из Мэйчжоу восстанавливают своё влияние в городе, который в случае обострения ситуации в Южно-Китайском море может обрести новую, военную функцию.
Сложную операцию смещения Ван Жуна с поста первого секретаря Шэньчжэня в 2015 году предварял арест его земляка — вице-мэра Цзян Цзуньюя в октябре 2014 года, после чего в городе сложился относительный баланс сил. Тем не менее экономические задачи, в том числе и правильное освоение бюджета, необходимо как-то решать, причём в срочном порядке: не предсказать, что случится с китайской экономикой завтра. В этой ситуации единственным «способом кадровых перестановок» становится неконвенциональная борьба, когда чиновники перестают «падать с лошади» и начинают падать с многоэтажек.
Эпидемия «нестандартных смертей»
Впрочем, выпрыгнувший с балкона элитной шэньчжэньской многоэтажки вице-мэр Чэнь Инчунь не был родом из Шанхайского региона и не состоял в комсомольских ячейках. Чэнь Инчунь, возглавлявший приграничный с Гонконгом район Шэньчжэня Лоху, был уроженцем провинции Хайнань и представителем немногочисленной национальной диаспоры ли. Представителем этой же национальности был бывший глава НПКС Гуандуна, замгубернатора этой провинции, хайнанец Чжу Минго, арестованный в 2015 году. По состоянию на конец 2016 года в кресле Чжу Минго находится Ван Жун, потерявший позицию вице-мэра.
Позицию замгубернатора Чжу Минго занял «человек Си Цзиньпина» в Шэньчжэне, новый первый секретарь Шэньчжэня Ма Синжуэй. На позицию главы НПКС Гуандуна символично назначили снятого с позиции первого секретаря Шэньчжэня «шанхайца» Ван Жуна. Для всех внутренних наблюдателей это очевидный расклад с вполне ожидаемым итогом для некоторых из его участников. Ма Синжуэй, например, может стать губернатором Гуандуна и членом Политбюро, для других участников политической игры исход может быть не таким радужным.
Впрочем, покончивший жизнь самоубийством Чэнь Инчунь мог быть всего лишь жертвой переутомления, общей усталости от жизни, а не слишком много знавшим членом клана диаспоры национальности ли и подручным Чжу Минго, который, в свою очередь, был союзником более крупного клана. Однако об обратном свидетельствуют факты: до выхода на пенсию, которую Чэнь мог провести в родной солнечной провинции Хайнань, оставалось около года. Ещё более странным выглядит то, что смерть чиновника, отвечавшего за финансы города, произошла ночью и без свидетелей.
За последние полгода число «уставших от жизни» чиновников Поднебесной превысило все мыслимые лимиты: «нестандартной смертью» погибли свыше 16 человек. Последний — чиновник из Шэньси Ли Цзяньминь скончавшийся от болезни в 54 года. Случай крайне редкий для сильных духом и бодрых телом бюрократов Срединного государства. Причина смерти в более чем половине случаев — доказанное самоубийство: прыжок из окна, утопление. Другие чиновники умирали после «обильного застолья». На фоне обостряющейся игры за власть высшие руководители страны всё чаще уходят из жизни вежливо, не оставляя записок и не усложняя и без того сложную ситуацию в своих регионах.
Самоубийство чиновника в Китае — это не только способ уйти от ответственности, но и средство перекладывания её на других, с обвинением и вечным укором своего врага. Кто-то пишет записки своему учреждению, кто-то — в партийную ячейку. А кто-то оставляет символические партийные взносы, например, 500 юаней, и с этими цифрами созвучны китайские слова «я», «ты», «ты», которые можно собрать в полную фразу: «Я, а потом ты и ты — вы все». Акт самоубийства всегда должен привлечь максимальное число зрителей: позор врага должен быть публичным. Поэтому китайские самоубийства происходят в конце рабочего дня.
Китаец не ест один, не пьёт один и не кончает жизнь самоубийством один — в этом он не видит никакого смысла. В Китае самоубийство — это публичная трагедия, которая срывает аплодисменты только при полном зале.
К этой же традиции относятся и акты публичного сожжения буддистских монахов, столь сильно действующие на окружающих. Когда нападение на противника расценивается как потеря собственно лица и достоинства, единственным способом мести остаётся нанесение вреда себе, оставив за обидчиком несмываемый позор.
Тем не менее Чэнь Инчунь выбросился из окна без свидетелей в 23:14, не оставив записки, не коря ни судьбу, ни учреждение, ни партийную ячейку района Лоху. Чэнь Инчунь — не первый вице-мэр города, покончивший самоубийством. В январе 2014 года, выбросившись из окна, покончил с собой Юань Жувэнь, который покинул пост руководителя семь лет назад, при генсеке Ху Цзиньтао, в 2007 году. Когда Си Цзиньпин, будучи исполняющим обязанности губернатора провинции Фуцзянь, получил назначение на пост первого секретаря обкома провинции, Юань Жувэнь был назначен главой крупнейшего порта провинции Сямэнь.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
