Книга Там, где живут ангелы - Екатерина Янова

Мила изменилась и в постели. Это я заметил еще в ту ночь у реки, и потом. Она как будто сбросила свою неуверенность, научилась отдаваться чувствам целиком, и не меньше требовала взамен. Короче, очевидно, что мне несказанно повезло встретить эту невероятную синеглазую лесную колдунью!

Мила просыпается, лениво потягивается.

- Соня! Ты так проспишь до вечера!

- Нет! Я хочу есть!

- Здорово. Что закажем?

- Я хочу вот тех склизких тварей, которых мы заказывали позавчера.

- Устриц? Милая моя, эка тебя понесло! А ты знаешь, почему их чаще заказывают на ужин?

- Понятия не имею.

- Потому что, - наклоняюсь ближе к ее ушку и понижаю тон, - они являются мощным афродезиаком.

- Чем? - удивленно смотрит Мила.

- Секса от них хочется сильнее, чем обычно.

- А-а-а. А я думала, тебе от меня хочется этого сильнее, чем обычно, а оказывается, все дело в скользких тварях!

- Всё ты поняла правильно. Секса мне хочется от тебя, особенно, когда я смотрю, как ты поглощаешь этих зараз. Поддеваешь язычком скользкого гада и отправляешь в свой чудесный ротик. Короче! Если ты хочешь устриц, то давай, просыпайся! Идем в душ, а потом в постель. Не спать, так, на всякий случай предупреждаю. Устриц прям там и поедим!

- Командир!

- Еще какой!

- Хорошо. Ради устриц я согласна!

Отдых наш остается надолго приятным воспоминанием, греющим душу даже в хмурые дни. А таких после возвращения было предостаточно. Заботы, проблемы, тревоги. Первым потрясениям стала новость, которую нам сообщили на УЗИ. Мила не просто беременна, у малышки будет двойня! Как?! Как моя маленькая, хрупкая девочка выносит двоих малышей?! Ее состояние и так начало вызывать сильное беспокойство. Утренняя тошнота и постоянная усталость. Каждые выходные приходилось отвозить девочку в лесную избу. Там ей становилось лучше. Избу мы тоже привели в порядок, отремонтировали, завезли туда новую мебель. Но это не отменяло того факта, что торчать в лесной глуши долго я не мог, а оставить там девочку одну тем более. Летом куда ни шло, но что будет глубокой осенью? Про зиму я вообще молчу. Еще безумно напрягал тот факт, что в лесу отсутствовала связь, и на машине проехать было нельзя. Что, если девочке станет хуже и потребуется медицинская помощь? Короче, последние месяцы я основательно разрывался между работой, Милой, лесом и кучей других проблем. Радовало только то, что почти закончено строительство дома в деревне. В нем Мила тоже чувствовала себя хорошо, хоть и все равно просила отвести ее иногда на лесную поляну, где она могла подолгу сидеть одна в задумчивости среди старых камней. Там она питалась энергией и заряжалась силой.

Вот и сейчас она замерла на камне, откинув голову, смотрела вверх. Хорошо хоть плед подстелила, а то пришлось бы снова ругаться. Не хочу тревожить мою красавицу, но становится прохладно. Осень выдалась теплой, но не настолько, чтобы часами сидеть неподвижно в одной тонюсенькой кофте. Подхожу к девочке ближе, накидываю на плечи теплую куртку.

- Мне не холодно, - подает голос Мила, но все же застегивает молнию.

- Ничего не знаю. Если не холодно тебе, возможно, холодно им! - кладу руки на ее уже заметный животик.

- Скорее наоборот. За них можешь не переживать. Они точно не замерзнут!

- Как твоя подзарядка? Закончена? Можем возвращаться домой? Или батарея еще заряжена не полностью? - Мила смеется.

- На сегодня хватит! Пойдем! - девочка встает, по очереди обходит каждый камень. Прощается. Она всегда так делает. Я уже привык.

Мы идем по лесной тропинке к избе, собираем кое-какие вещи и возвращаемся в деревню.

Дом уже достроен, отделка закончена. Во дворе хлопочет баба Авдотья. Она и сейчас постоянно находит повод, чтобы поворчать. Например, она совсем недовольна, что на месте сгоревшей избы мы выстроили большой двухэтажный дом. Старуха настояла, чтобы рядом ей построили еще и небольшую отдельно стоящую постройку, в которой она и планировала жить. В итоге получилось очень даже хорошо, потому что так мы можем оставаться с Милой вдвоем, не ощущая постоянно недовольный взгляд старухи. Хотя с бабой Авдотьей мы почти нашли общий язык. Ворчала она больше для вида. Я почти привык к ней.

Во дворе нас встречает громким лаем пес. Он бежит к Миле, начинает облизывать ее ладони.

- Джек! Хороший мой! Не кормили тебя без меня, да?

- Конечно! Не кормили его! Пол курицы только что сожрал и не подавился! Так что можешь за него не переживать! - подает голос с крыльца баба Авдотья. - Иди лучше ты поешь! Пирог готов и молочко домашнее Дунька принесла. Тебе за троих есть надо, а в тебя вечно ничего не впихнешь! Вот куда только Глеб твой смотрит! - началось. Но я даже не реагирую. Пусть бурчит. Мы скрываемся в большом доме, Мила идет в спальню переодеться, а я начинаю накрывать на стол.

После плотного ужина сидим около камина. Дрова потрескивают, обдавая приятным теплом. Мила снова дремлет у меня на плече. Я поглаживаю ее животик, пытаюсь уловить движения малышей. Кто у нас появится, мы пока не знаем. На последнем УЗИ врач долго смотрел, но так и не определил пол. Наши маленькие козявки не хотят раскрываться. Но главное, они здоровы, и Мила чувствует себя хорошо. Целую мою девочку в шею. Она довольно мурлычет, как кошка. Потом обнимает в ответ, тянется ко мне губами. Мы сливается в поцелуе. Да. Это мой плен, мой рай, мое проклятье. Моя самая сладкая, необыкновенная девочка.

- Люблю тебя! - шепчу нежно.

- И я тебя. Навсегда!

- Навсегда!

Не могу понять, мы говорим вслух, или эти слова звенят в голове, в душе сами собой. Так бывает. Наша связь, возникшая сразу, теперь окрепла, часто нам не нужны слова, достаточно прикосновений и взглядов, чтобы почувствовать единение душ и тел. С моей рыжеволосой девочкой мы легко возносимся в небеса, и счастье наполняет нас, потому что теперь я точно знаю место, где живут ангелы!