Мои замечания, кстати, учли на заводе. Приборы вернули на старое место. И кресла можно складывать и раскладывать. И даже двигать и убирать. Удобно.
Я выбрала самолёт себе и на нем уже рисуют номер и надпись. Жизнь продолжается…
У Женьки вроде что-то начинает получаться. Петрович, кажется, стал ее замечать…
Опять передислокация. Стоим теперь почти на самой границе. Бои уже за ней идут. И мы часто «нарушаем» её… Хотя какие могут быть границы во время войны?..
Наконец-то и союзники проснулись. Высадились в Нормандии. Дождались, пока мы основную работу сделаем.
Я ничего не имею против простых англичан и американцев. Но вот их политики… Натуральные гиены! Сильного не трогают, только гавкают, но ослабевшего сразу разорвут.
Что сейчас такие они, что потом будут…
Погибла моя землячка Настя Кадышева. Её повреждённый самолёт рухнул на лес. Пока до неё добрались, она уже умерла… Вся переломалась… И спрыгнуть она тоже не могла. Раненого везла… Оба погибли. Молодая она была совсем…
Сколько же мы уже потеряли! Ведь и не стреляем же сами. Мы спасатели… А девчонки все равно гибнут, получают раны…
Из госпиталя к нам вернулась Алиса. Худая, бледная ещё. Выписали её и дали месяц отпуска.
Оказывается, ей некуда ехать. Сирота она. С четырех лет в детдоме росла. А я и не знала… Командир хренов… Или хренова…
И тогда я, волевым командирским решением, отправила её к своей бабушке. Та рада будет только… Всё не одной быть…
Ну и письмо, конечно же, с ней отправила.
Мы собрали Алисе с собой в дорогу целый мешок. И она согласилась также заехать и к Кадышевым, Настины вещи передать. И рассказать, как воевала их дочь. Чтобы гордились ей!
Бои уже идут в Молдавии и Румынии, и даже в Польше. В Белоруссии тоже добивают фашистов. Они сопротивляются отчаянно. То там, то там пытаются контратаковать. Бои очень напряжённые идут. Опять по два-три вылета делаем. Часто дырки от пуль привозим. Но пока, слава богу, потерь нет. Но аисты все уже в заплатках…
Вот и мы перебрались за границу. Стоим в Южной Польше. А вокруг всё то же самое. Бои, полёты. Только земля снизу чужая уже…
Вернулась и Алиса из отпуска. Привезла кучу приветов. А главное, мне вести от бабушки.
Сама Алиска похорошела и даже поправилась. Довольна отпуском, хвалит мою бабушку постоянно.
А я читаю бабушкино письмо. Все у неё хорошо, соседи уважают, Алиса ей очень понравилась, хорошая девочка…
Ждёт, когда я вернусь домой…
Я вернусь, обязательно вернусь… Фашистов только добьём…
Глава 21
Опять я лечу за линию фронта. Штурмовиков забирать. Фрицы снова наступать задумали и наши их бомбят. Вот и подбили их самолёт. Сели во вражеском тылу. Надо срочно забирать, пока фашисты их не нашли.
Туда то я проскочила нормально. И даже лётчиков быстро нашла. Стрелок, правда, был ранен, но напарник его уже перевязал.
Забрала их и быстрее назад…
И вот тут-то я и нарвалась… Выскочила прямо над немецкой колонной. Танки, бэтээры по дороге идут…
И попали то они по мне всего несколькими пулями. Но мотор почти сразу зачихал и остановился… И высоты нет вообще…
Как я успела заметить эту полянку и приземлиться, не поняла. Руки сами всё делали…
Командую всем из самолёта. А сама оглядываюсь кругом.
Небольшая полянка метров пятьдесят на тридцать размером. На траве по диагонали видны следы от моего самолёта. Хорошо, что заметила её, полянку эту…
Чёрт, и рация накрылась. Даже шипения не слышно…
И чего штурмовики там резину тянут? Оглядываюсь.
Да-а… Опять стрелку не повезло… Пуля в шею попала. Насмерть… Второй уже вылез, рядом стоит. Я тоже покинула кабину и, махнув рукой, побежала под деревья. Пилот штурмовика за мной следом…
Отбежав метров на сто, я присела и стала прислушиваться.
— Тс-с! Тихо… Слушаем…
Пилот штурмовика со мной рядом, тоже по сторонам головой крутит…
Вдалеке гудят моторы, где-то стреляют. Но голосов поблизости не слыхать. Лишь дыхание соседа рядом слышно…
Сидим, слушаем, смотрим…
Примерно через час решили, что немцы не стали нас искать. Не поняли, наверное, что подбили. Я то быстро над ними проскочила…
Успели немного познакомиться. Георгий его зовут. Жора.
Осторожно пробираемся назад, к самолёту. Осматриваемся внимательно. Не похоже, что кто-то был. Подхожу. Чужих следов вокруг не видно. Сильно воняет бензином. Из левого крыла капает. Бак топливный пробили мне. Это плохо… Осматриваю всё остальное. Есть ещё одна дырка под мотором. Ну и в фюзеляже парочка.
Заскакиваю в кабину. Включила питание… О, нормально. Почти треть бензина ещё показывает. Если починимся, то большая вероятность улететь у нас существует.
Даю Георгию свой нож и отправляю его вырезать чопик из деревяшки, а сама скидываю с мотора капоты.
Вот же чёртовы фрицы! Пуля попала точно в трубку бензопровода и на две трети её перебила. Очень неудачно попала. И мотор исправный и не заведёшь…
Был бы бензопровод в запасе, можно было бы заменить и всё. Даже без ключей можно заменить. Трудно, геморрно, но можно. Только вот нет его. Мда-а… Нужно искать резину.
Жора уже вырезал чопик и мы забили его в пулевую пробоину в крыле. Хоть немного, но бензин сохраним. Нам каждый литр пригодится потом.
— Ну что, Жора? Что делать будем? Нужна полоска резины или прорезиненной ткани. Где брать будем?
Сидим, думаем…
В стороне опять загремело, видны штурмующие кого-то Илы. Вокруг их мелькают трассы…
Деваться нам некуда. Надо искать нужное среди битой немецкой техники. Но там до хрена живых фрицев. И самолёт бросать резона нет. Стопудово пешком мы не выберемся. Да и жалко бросать его, если честно…
Это сейчас тут никого нет. А завтра? Пока фрицы наступают, им не до нас. А когда их назад погонят?
Проверяем, что есть у нас в наличии. Два ТТ штурмовиков, мой браунинг, складной трофейный нож у меня. НЗ и пассатижи с отвёрткой в аптечке.
Почти всё есть, что нужно. Кроме резины…
Всё берём с собой. Лес не сильно густой, но и кусты и заросли встречаются. Идём в направлении дороги. А вот и она. Сначала рёв двигателей услышали, а потом и увидели её. Густо фрицы по ней прут. Осторожно пробираемся с Жорой вдоль дороги по лесу, прячась за кустами. А вот и битая техника стоит. Её просто в сторону с дороги столкнули, чтоб не мешалась.
Лежим, ждём… Прикидываем, куда в первую очередь лезть. Лучше всего конечно распотрошить кюбельваген бывший. Всё равно, весь изуродован. Ооо! А вот и перерыв в движении…
