Книга Собственность бандита - Дана Стар

Машина сворачивает на обочину. Мы ждём около минуты. Я вся извелась. Места себе не нахожу. Живот потягивает… Я стараюсь успокоить малыша, расслабиться. Глажу низ живота, дышу ртом. Но по щекам льются потоки слёз. Они обжигают лицо. Как кислота.

Данте… Нехорошее предчувствие не даёт мне расслабиться. Трудно верить в реальность. Я только что побывала в эпицентре кровавого боевика. Я видела, какого цвета глаза у смерти. Я почти дотронулась до неё. Если бы… Демир вовремя не вывел меня из здания, а Данте не рассекретил мой побег. Но как ему удалось? Тот мерзавец Шамиль сказал, что Данте приедет минимум лишь через полчаса. Данте застал их врасплох. Он что, экстрасенс? Пока мне ничего не ясно. Я молю бога лишь об одном: чтобы Данте остался жив. Ведь если он… с ним случится ужасное, я вдруг понимаю, что не смогу без него жить. Я жалею. О многом. Пусть мы с ним не ладим, даже пусть я нужна ему только ради ребёнка! Но я не хочу, чтобы ему было больно. Не хочу… чтобы он погиб в перестрелке. Из-за меня, чёрт! Он добр ко мне, он обо мне заботится. Почему-то мне кажется, что он найдёт выход из нашей непростой ситуации.

Тишина. На дороге ни одной машины. Кругом лес. Я сижу в страшном ожидании, которое убивает, которое будто режет ножом по всему телу. Я понимаю, что мне нужно успокоиться ради ребенка, но как же это сложно! Внезапно я слышу рёв мотора. Оборачиваюсь. Вижу вереницу машин, они на полном газу мчат точно к нам. Я узнаю их, сердце резко подскакивает в груди. Не контролируя своих действий, я распахиваю дверь внедорожника и выскакиваю из машины, когда вижу, как вереница джипов останавливается у обочины. Дверь второй иномарки открывается, я будто сгораю в огне и воспламеняюсь из пепла вновь, когда вижу Данте. Вместе с Демиром и ещё с тремя парнями он выходит на воздух.

Невозможно выразить внутренние ощущения словами. Я просто бросаюсь на шею мужчине, обнимаю его сильно и крепко, до такой степени, что тяну мышцы во всём теле до боли и судорог. Он отталкивает меня. Грубо. Резко. Лучше не смотреть в лицо бандиту. Он до безумия зол! Там бушует всемирный апокалипсис. Но я всё же непроизвольно поднимаю глаза, в ужасе вскрикиваю, запечатывая рот ладошкой. Его плечо… Он в чёрной майке, а по объемной накачанной руке от плеча к локтю струится вниз алая струйка крови.

— Ты… т-ты ранен, — млея от ужаса, шепчу я.

Я в шаге от обморока. Кровь. Это кровь!

Данте молчит. Как он еще держится? Мне кажется, он просто возьмёт и раздавит меня как гусеницу, втопчет в грязь ботинком. Наверное, сейчас он меня ненавидит даже больше, чем Шамиля.

— Зацепили немного, — отвечает за него не менее злобный Демир. — Не страшно. Всего лишь плечо.

Вместо слов Данте психует. Он сжимает руку в кулак, такой крепкий, как сталь, кости хрустят, он замахивается. Хочет меня ударить? Ну что ж. Я заслужила.

— П-прости, пожалуйста, — я закрываю глаза, ожидая наказания. Пусть посильнее бьёт. Из-за меня он пострадал. Все его ребята. А на мне ни царапины.

Я зажмуриваюсь, готовясь к боли, но Данте… Он резко хватает меня за затылок, тянет на себя и впечатывает лбом в мускулистую грудь.

— Ах, — я только могу и выдавить, обвиваю руками его талию, чувствую это тепло и понимаю, что не могу без него жить. Если бы сбежала, сошла бы с ума.

Он рычит, но гладит меня по волосам, крепко обнимает. Рукой скользит вниз, к животу. Ощупывает своё, сокровенное, хочет убедиться, что ребенок не пострадал, а сам дышит так тяжело, будто у него лёгкие отказали.

— Ты в порядке?

— Да.

— Пре-лесть… Ты… Глупая идиотка! — рычит мне на ухо дикий зверь, с такой жадностью и отчаянием меня обнимает, что в глазах темнеет и слёзы реками льются. — Я почти потерял тебя… Смерти моей хочешь? Я будто только что побывал в аду, когда узнал, что ты, что Шамиль… Тебя украл. Он угрожал мне. Что поимеет тебя во всех смыслах этого слова, Алиса! — кричит на меня, сдавливая сильнее в тисках, будто не верит, что я жива, что со мной всё в порядке, а я в клубочек в его давке сжимаюсь. — Снимет это зверство на видео! А моего ребёнка… на живую из тебя вырежет!

Лишь когда мы теряем человека, лишь только тогда мы понимаем, насколько сильно он нам нужен. Я не могу жить без Данте. Особенно после того, как он готов был отдать за меня жизнь. Сейчас я это поняла как никогда прежде.

— Поехали! В больницу, — холодным тоном приказывает водителю и ведёт меня к машине, усаживает на заднее сиденье, а я отлипнуть от него не могу. Не хочу. Пусть меня силой выдёргивают. Я почти ЕГО потеряла. Я только сейчас поняла, что не могу жить без Данте. Хоть наши отношения и полное дерьмо.

Но он спас меня. Его ранили. Из-за меня. Любит? Неужели правда любит… По глазам вижу. И дело не только в ребёнке. Дело во мне.

— Демир, я прошу тебя, не говори ничего отцу, — обнимая за талию, Данте ведет меня к машине. Я сама впиваюсь в его бёдра пальцами, придерживаю его, помочь хочу, потому что он ранен. — Мирон не должен знать, из-за чего двое наших…

— Млять, серьёзно? — недовольно фыркает Демир, почти взрываясь от злости.

— Да. Это моя просьба к тебе.

Демир молчит. Он меня недолюбливает, сто процентов. Высказался бы с радостью обо всей той грязи, в которую я их втянула. Но молчит, через силу, поскрипывая зубами.

— Рокси тоже надо предупредить. Где она?

— Под арестом.

У меня мутнеет перед глазами. Я ненавижу себя. Я всех подставила. Всех. Из-за своих страхов, гормонов и желания обрести свободу. Желания сохранить своего малыша. Быть его мамой, а не инкубатором. И не видеть, как в скором времени его у меня забирают, а меня закатывают в бетон.