Книга В постели с монстром - Полина Рей

Когда самолёт приземлился в аэропорту Тбилиси, Алина заметно успокоилась, а вот Герман - очень даже наоборот. Его потряхивало от мысли, что сейчас они с малой или приедут по неверному адресу, или - что хуже - будут выставлены Нино прямо с порога. И даже наличие Алины не ему не поможет, хотя, меньше всего на свете Герман желал прикрываться дочерью и привязанностью к ней Нино.     

Однако, когда такси остановилось напротив небольшого дома за забором на уютной улочке, тревога Германа стала затихать. Вся окружающая обстановка словно бы нашёптывала ему, что бояться совершенно нечего, и что совсем скоро всё будет так, как и должно быть. Он вновь обретёт свою женщину, мать его детей, и они продолжат жить всей семьёй вместе.   

Отмечать совместные праздники, ездить к родственникам, ждать прибавления семейства, - в общем и целом станут счастливы. Как счастливы миллионы людей вокруг, но в то же время по-своему, совершенно особенно.      

- Добрый день, - поздоровался он тихо, когда ему открыла женщина, чертами напоминающая Нино. И Герман мысленно выдохнул - значит, Наталья Сергеевна не солгала и дала ему верный адрес. - А я будущий муж Нино. Она ведь у вас гостит сейчас, верно?      

Наверное, для женщины их с Алиной приезд оказался более чем внезапным. Но - слава всем богам - за это время Нино не успела поделиться с родными историей их отношений, потому на лице незнакомки появилось лишь удивлённое выражение, которое после сменилось дружелюбной улыбкой.     

- А Нино нам ничего про вас не рассказывала. Заходите.      

Вот так вот просто и легко, как будто в любой момент на пороге их дома мог появиться некто, назвавшийся будущим мужем их родственницы.            

Когда Герман с Алиной оказались в небольшой гостиной, он огляделся, рассчитывая увидеть ту, ради которой они с дочерью здесь и оказались. Но, видимо, Нино отсутствовала.      

- Она вернётся часа через два, - словно прочитав его мысли, проговорила женщина. - Отправилась погулять по городу. Кстати, меня зовут Татия.     

- Герман, - представился он в ответ, ставя сумку на пол. - А это Алина.    

Мелкая как раз уже протягивала руки к Татии, и та, ловко забрав её из рук Ильинского, кивнула на кухню:    

- Идёмте, вам нужно отдохнуть с дороги.        

Он видел, что Татия напряжена. И прекрасно понимал её. То, что Нино молчала об их с Алиной наличии в её жизни, многое усложняло. Но также он прекрасно понимал, почему она ничего не рассказала.     

- Алина - приёмная дочь Нино, - нарушил молчание Герман, когда Татия поставила перед ним еду - столько сразу, что ему даже стало неловко. Здесь были и ачма, и чахохбили, и ещё что-то, название чего Герман не знал. - Мы с вашей племянницей немного повздорили, но я прилетел сюда за ней.     

- Это правильно. - Татия устроилась напротив него, усадив Алину на колени. - Это очень правильно.     

И Ильинский расслабился. С удовольствием принялся за угощение, чувствуя себя впервые за долгое время так, словно оказался дома. Где его всегда поймут и примут таким, какой он есть.     

И вот что странно - Татия ни разу не взглянула на его лицо с удивлением или же отвращением, ничем не дала понять, что заметила его уродство. И он ей был за это благодарен.       

Когда из магазина вернулась Этери, бабушка Нино, Герман понял, что всё будет не так-то просто. Женщина сначала окинула его долгим пристальным взглядом, от которого Ильинский почувствовал себя не в своей тарелке, после чего просто кивнула на приветствие, взяла на руки Алину и ушла… смотреть телевизор.    

И Герман последовал за ней. Устроился в соседнем кресле, покосился сначала на Этери, потом - на экран, где показывали какой-то фильм.            

- С антенной что-то? - спросил деловито, поняв, что в телевизоре картинка перемежается рябью.     

- Давно уже. Поправить некому.     

- Понятно, - пожал плечами Герман. - Значит, сейчас поправим.     

Он ни черта не понимал ни в антеннах, ни в том, что с ними следует делать, чтобы картинка на экране стала чёткой, но знал - сейчас ему нужно сделать хоть что-то полезное. Да и вообще не помешает выйти из дома и освежить мысли.     

Стремянки у женщин не оказалось. Лестницы - тоже. На крышу пришлось лезть, исполняя просто заоблачные акробатические этюды. Зато когда Герман очутился наверху, почувствовал себя настоящим героем. Отсюда открывался потрясающий вид на цветущую улочку. Даже казалось, что она сошла с картинки и каким-то чудом предстала перед его взором. И Ильинский, на несколько мгновений застывший, когда рассматривал то, что его окружало, счастливо улыбнулся.     

- Татия! - окликнул он тётю Нино, которая ожидала внизу. - Рассказывайте мне, меняется что-то или нет.     

Справедливо решив, что ему нужно будет покрутить антенну на крыше, чтобы исправить картинку на экране, а если не получится - вызвать специально обученных людей - Герман подошёл к металлической конструкции, укреплённой на одном из коньков крыши, и попытался осторожно повернуть её хоть куда-то.    

- Стало хуже! - донёсся снизу приглушённый голос Татии.     

Вот, б*я… похоже, погеройствовать не получится от слова «совсем».       

- А так? - гаркнул он снова, и крутанул антенну в противоположную сторону.    

- О! Мама говорит, что так лучше!    

Он представил, как это, должно быть, выглядит со стороны. Мужик сидит на крыше, вертит антенну и слушает, что ему скажут снизу. Захотелось заржать. Впрочем, это желание очень быстро испарилось, когда Герман увидел Нино, идущую по улице в сторону дома. Она выглядела такой юной и беззащитной, полностью сосредоточенной на себе.