— Можно бы и помоложе найти. Если что, обращайтесь, поможем.
Но все это уже не имело значения. Главное, что этот этап был пройден.
Как только они оказались в номере, Максим сразу же усадил ее на кровать и протянул стакан воды.
— Вот, пей и успокойся. Все хорошо.
Филипп прошелся по номеру, большую часть которого занимала большая двуспальная кровать, и уселся с другой стороны на тумбочку.
— Проверь на камеры, — сказал.
Максим кивнул и быстро оглядел все углы. Три нашел. Фил обнаружил еще одну, прямо над кроватью. Отключили их просто, залепили глазки жвачкой. Кстати, судя по характерным следам, не им первым это пришло в голову.
Теперь надо было выждать время. Полчаса. Хотя бы двадцать минут.
Время летело и одновременно ползло медленно. И с каждой секундой нервы натягивались все больше. Двадцать минут прошло,
Максим отошел от окна. Глянул на часы — пора. А она вдруг поняла, что он сейчас уйдет.
— Из номера никуда не выходи. Поняла?
Говорил резко, звуки его голоса цепляли в груди что-то.
Она быстро закивала, непроизвольно водя пальцами по лбу и вглядываясь в него.
— Что бы ни случилось. Что бы ни увидела или услышала. Ты остаешься в номере, пока я не вернусь. Повтори,
Максим ждал.
— Да, — заставила она себя выдавить это обещание.
И зажмурилась.
— Не бойся. Все будет хорошо, — резко бросил он и обернулся к Титову. — Фил, выйдешь за мной через полчаса.
Тот кивнул. Дана дернулась, хотела встать.
— Не надо провожать меня. Запомни. Ты остаешься в номере, пока я не вернусь, — сказал Максим и вышел.
* * *
Не надо провожать.
Она слышалась как закрылась входная дверь.
Как только Максим вышел, Филипп переместился за стол. Полез в минибар. Там нашлось сухое, твердое как камень печенье в целофановой упаковке и пластиковая бутылка с водой.
— Будешь?
— Нет, спасибо, — механически ответила Дана.
Не надо провожать.
Но ведь можно разделить пополам свою душу и послать с ним. Чтобы хранить его, защитить, быть рядом. Они сейчас слились в ее сознании в единое целое, сын и этот мужчина. И произнося мысленно: «Господи, помоги», она не знала, за кого из них молится.
— Я включу телевизор? Немного отвлечешься, пока ждешь, — проговорил Фил.
— Да, конечно, включай.
Ей было сейчас было не до того.
глава 43
Проходя мимо засевшего за стойкой, словно в засаде, администратора, Максим кивнул в ответ на его понимающую улыбку и облизнул губы. Тот хмыкнул и оскалился, а Макс поклялся, что вколотит ему зубы в глотку. И вообще, сотрет этот вертеп с лица земли.
А может быть, и нет. Потому что эти ребятки сами того не зная, спрятали у себя его женщину. Вышел на крыльцо и остановился, подняв глаза к небу.
Одна секунда.
Потом он сошел вниз и неспешным шагом направился к интернату.
Идти туда было около пяти минут. Бегом он, наверное, преодолел бы это расстояние за минуту. Но сейчас торопиться было нельзя. Нельзя суетиться, привлекать внимание. Может напороться на патруль, или на своих. Что было бы еще хуже, его могли узнать. Востров этого не боялся, он всегда мог отбиться и уйти. Но это означало бы провал, он не смог бы забрать ребенка.
Наконец показался сквер, а через улицу от него — забор интерната.
Так же неспешно он пересек сквер, потом перешел улицу и приблизился к воротам. Встал под глазком камеры, вытащил из кармана пластиковую карту — ключ с данными и приложил к сенсору. Через некоторое время включился динамик, оттуда прохрипело:
— Проходите.
Открылась автоматическая дверь, и Максим Востров, пройдя через сетчатый тамбур, ступил на территорию.
Там было чисто, беленые поребрики, беленые стволы высаженных в ряд деревьев. Чувство такое, словно над этим местом время зависло тяжелой войлочной подушкой, оставив все в неизменности. Но только ничем хорошим это не отдавалось в душе.
Казенное, мертвое, выхолощенное. Такого чувства оглушающей ментальной тишины и чувства затаенной опасности ему не приходилось испытывать, когда он уходив в рейды глубоко в тыл врага.
Когда Востров направлялся сюда, у него не было четкого плана. Скорее нечто вроде того, что сказал когда-то один великий полководец — надо ввязаться в бой, а там видно будет. А сейчас, пока шел по двору до крыльца, этот самый план странными искрами выстреливал в мозгу, не складываясь пока в единую картину.
Он уже поднимался по ступеням, когда входная дверь отворилась, и навстречу ему вышел мужчина в сером костюме. Зеленоватая рубашка, галстук… Судя по слащавой улыбочке, это и был заведующий. Максим представился, тот оглядел его с головы до ног, продолжая улыбаться. Но взгляд у него при этом был цепкий.
— Аверкин Алексей, кх-кхммм, — проговорил он подкашливая. — Очень приятно.
Макс кивнул по-военному.
— А я Павловский. Александр Иванович. Проходите, пожалуйста.
И завел его внутрь.
Второй пикет пройден, отметил про себя Максим, и незаметно глянул на часы. Заведующий шел впереди и сетовал на то, что бюджет, к сожалению, не выделяет достаточно средств. Востров дернул уголком рта и мысленно хмыкнул. Наверное, тысяча лет пройдет, в ситуация в соцобеспечении не изменится, все так же будут разворовываться огромные бабки, а на содержание интернатов для детей средств не останется.
— А, кх-кхммм, скажите, Алексей, вас как по отчеству?
В документах значилось кучерявое Викентьевич, его Востров и назвал.
— Алексей Викентьевич, а что, Марголин… э…
— Перевели, — коротко ответил Макс, продолжая осматриваться по сторонам.
Бесконечный коридор был выкрашен доисторической масляной краской веселенького серого цвета и обит пластиковыми панелями. Под потолком висели сопли проводов. Пол разнородный, несколько перепадов высот, если не смотреть под ноги, ничего не стоит споткнуться и сломать себе что-нибудь.
Максим далеко не был специалистом, но даже ему было понятно, что пожарная безопасность на путях эвакуации не соблюдается. Для его целей это было хорошо. Однако заведующий казался тертым парнем. И вел он его сейчас в кабинет, чтобы решить все полюбовно. В этом Востров тоже не сомневался.
А ему надо было попасть в корпуса.
И в котором из них содержится мальчик, он понятия не имел.
Зато заведующий прекрасно понимал, что делает. Видимо, алгоритм был отработан и отточен временем до мелочей. Как только они пришли в кабинет, что сразу выложил на стол пластиковые папки с документацией, разложил их рядком и проговорил:
