— Извини, но я запуталась в вашем родстве: Марьяна говорила, что вы сводные, а из рассказа Алеши я поняла, что — одногодки.
Боярин тяжело вздохнул, чуть сжал мою руку, затем посмотрел куда-то вдаль и остановился.
— Отец слишком весело отметил последний день перед свадьбой, напился с дружками, стал заигрывать с девицами. А они оказались из нечисти. Родитель не испугался, провел с одной ночь, а наутро они расстались. Он и позабыл об этой истории, но в ночь перед моими крестинами на крыльцо дома его случайная подруга подкинула крохотного Алешу. Родители тогда поругались страшно, но мама побушевала и стала растить двоих сыновей. И знаешь, я этому очень рад, матушка была очень сурова, а так хоть половина ее негодования Алеше доставалась.
Надо же… не думала, что оно так.
И я не стала спрашивать, но по тону Алеши и Гора было понятно, что их мамы больше нет в живых. Кажется, они оба очень сильно без нее тоскуют.
Я прижалась к Гору и обняла его, он же положил руку мне на плечо, так и прошли через ворота Заставы.
* * *
Мой следующий день начался с деликатного стука в дверь. Кого это принесло? За окном только-только начало светать, можно было бы лечь и поспать еще пару часов, раз уж я в отпуске. Но нет, стук повторился снова.
Пришлось подняться и идти открывать. По пути я пригладила волосы и натянула халат. За дверью ждал Алеша. Вдох-выдох, я воспитанная, цивилизованная девушка и не стукну его подносом по голове. Со всей силы, так, чтобы кофе темными потеками по улыбающемуся лицу, а розочка за ухом застряла. А потом еще булочкой по волосам. Картинка так живо нарисовалась в моем воображении, что губы против воли растянулись в кровожадной ухмылке. Алеша, кажется, заметил что-то такое и попятился назад, покрепче прижимая к себе угощение. Так бы и сожгла паршивца!
— А-а-алешенька, радость моя, ты в этот раз через дверь, какая приятная неожиданность.
Он сделал еще пару шагов назад.
— Была бы приятной, — продолжила я. — Часа через два. Ты зачем меня разбудил?
Я скоро от одного упоминания о розах дергаться начну.
— Потому что через два часа здесь уже будет ошиваться Гор. А еще вероятнее — вы будете нежиться с ним в постельке.
— Твое какое дело?
— Такое.
Он исчез и появился, уже сидя в кресле. Поднос поставил на кровать, а сам закинул ногу на ногу и сплел пальцы рук в замок.
— Спасибо за кофе, можешь идти.
— Хорошо, — он послушно кивнул и исчез.
Удивительно. Я сплюнула через левое плечо, затем все же попробовала кофе. Вот умеет же готовить, шельмец! Я не удержалась и зажмурилась от удовольствия.
И тут же в дверь снова постучались. Неужто Гор? Обычно братьям Медведевым всякие светлые мысли одновременно в голову приходят. Я крикнула «войдите» и сделала еще один глоток этого великолепного напитка.
— Вкусно же?
Алеша?! Но ведь он секунду назад исчез. К чему этот цирк? Я попыталась испепелить лиходея взглядом, но он невозмутимо прошел мимо и вернулся в кресло.
— Вкусно. Теперь, когда твоя душенька спокойна, можешь уходить. На-сов-сем.
— Посмотрю пару минут на тебя и уйду. Я, видишь ли, пытаюсь измениться.
— Да? Серьезно? — я нарочно отставила кофе в сторону. — Не очень похоже. Ты же понимаешь, нормальные люди не ведут себя, как… ну ты понял.
— Как кто?
— Как Алеши.
— Я и есть Алеша.
— Всем Алешам Алеша, я бы сказала.
— Разве это плохо? По крайней мере, со мной не соскучишься.
— Это, как раз таки, минус. Серьезный минус, Алеш. Я не выдерживаю столько веселья.
Если бы мне сейчас предложили отдать некоторую сумму за избавление от лиходея, я бы согласилась. Возможно, даже отказалась бы ради этого от покупки зимней резины. Подумаешь, поезжу еще сезон на автобусе к родителям, зато, наконец, смогу насладиться тишиной и спокойствием. И общением с Гором. Близким общением… Хотелось бы снова провести рукой по его мышцам, ощутить тяжесть тела и посмотреть в потемневшие глаза.
Плохая девочка разошлась и нарисовала вместо боярина Алешу. Я мысленно затолкала ее вместе с творчеством далеко на задворки сознания и вытащила поближе хорошую.
— Брось, если бы я тебе так надоел, ты бы пожаловалась Гору.
— Это мысль! Спасибо. Сейчас же и схожу за ним.
— Не сходишь, его нет: Заставу обходит. Так что мы можем поболтать немного. Знаешь, я много думал…
— Ничего себе! Правда?
— Не ехидничай! Так вот: я разрешаю тебе переспать с Гором.
Хорошо, что я отставила кофе, иначе подавилась бы. Он в своем уме? Мне даже ответить нечего.
— Ты точно долго думал?
— Да, ты закроешь этот гештальт и сможешь обратить внимание на меня. Признайся, ты же испытываешь сексуальное влечение к Гору? Он буквально излучает маскулинность и заставляет подсознательно тянуться к нему, как к самому лучшему отцу для вероятного потомства.
Сож-жгу! Разрешает он! Паршивец! Я в один прыжок добралась до Алеши и стала лупить его подушкой. Он закрылся руками и отчаянно хохотал. Затем исчез и появился сзади меня, обхватил за плечи и поцеловал в щеку.
— Вот за это тебя и люблю: характер, что пламя. Разозлишь — обожжешь, будешь ласкать — согреешь.
Затем снова поцеловал и исчез. Я еще пару минут в бешенстве нарезала круги по комнате, но лиходей больше так и не появился. Вот же… Алеша!
Пометавшись по комнате, я все же отправилась в ванную, привести себя в порядок. Думала, что, стоит вернуться, как снова встречу Алешу и даже успела сочинить для него преотличнейшую отповедь. Там было все: осуждение ненадлежащего поведения, обличение скрытых пороков, морализаторство, ирония… И, как вишенка на торте, фраза: «Вот уже семь лет, как я имею полное право заниматься сексом, не спрашивая чьего-либо разрешения!».
Но Алеша и здесь меня подвел: в комнате его не было. Зато на подушке в рядок лежали черные чулки с подвязками, пояс к ним, кружевные стринги и бюстгальтер кроваво-красного цвета и большая (двенадцать штук) пачка презервативов. Чтобы уж наверняка закрыть гештальт.
Голову оторву негодяю! Кто ему дал право лезть в мою жизнь? Нашел бы себе другую девушку и изводил ее своими ухаживаниями. Хотя не представляю сумасшедшую, которой бы понравились такие отношение. То ли дело, Гор…
— Душа моя, здравствуй! — боярин порывом ураганного ветра ворвался в комнату, даже не подумав постучаться, и сразу же застыл, вытаращившись на принесенные лиходеем вещи.
— Алеша, — я виновато улыбнулась.
— Соблазняет? — боярин задумчиво поднял чулки и посмотрел их на просвет.
— Нет, это для тебя, — заметив его вытянувшееся лицо, я поспешила объяснить: — он решил, что если я с тобой пересплю, то потом с чистой совестью брошу и начну встречаться с ним. И вот, — я махнула рукой на вещи, — обеспечил меня аксессуарами.
