Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
Он мог хоть кричать на меня «Шевелись». Мне было бы все равно.
Знаю, что на религиозной церемонии нельзя, наверное, ругаться, но не могу сдержать громкий крик в голове: «Дерьмо!»
Руки начинают дрожать, и мне кажется, что голова вот-вот взорвется.
Я серьезно подумываю над тем, чтобы самой прыгнуть в яму. Чтобы меня похоронили вместе с ними.
Я чувствую руку на спине и поворачиваю голову. Это Филипп.
– Не могу, – шепчу я.
– Мы сделаем это вместе, ладно? – Те же слова я говорила его папе в больнице.
Филипп держит меня за руку и подводит к гробам.
Ну, может, правильнее будет сказать тащит.
Меня всю трясет.
Он дает мне горсть земли, и мы вместе посыпаем ею гробы.
И не знаю почему, может, из-за бабочек, но я решаю не сдавать позиций.
Я беру две розы, подношу к лицу, вдыхаю приятный аромат, но не кидаю их в землю.
Не могу.
Я оставлю их.
Собираюсь отвезти с собой. Домой.
Мне жаль, но мне опротивела жестокая реальность.
Хватит с меня.
Поэтому я повторяю мантру, которую говорила себе всю неделю во время похорон, пока все планировала и принимала посетителей.
Не теряйся. Сохраняй контроль. Придай своему лицу уверенное выражение. Переживи все это.
Ты сможешь.
И пока Филипп держит мою руку, кажется, мне все по силам.
Мы отворачиваемся от гробов, останавливаемся лицом к другим людям. Я делаю глубокий вздох, сжимаю зубы, держу голову высоко и прощаюсь с родителями в самый последний раз.
Я и не знала, но, видимо, после того, как я брошу розу в землю, люди, присутствующие на службе на кладбище, должны были подойти и сделать то же самое.
Попрощаться и бросить цветок.
Но они этого не делают.
Они следуют моему примеру.
Когда люди начинают подходить ко мне и выражать свои соболезнования, большинство из них тоже держат в руке по два цветка.
И я понимаю, что собственным поступком определила их поведение.
Я оглядываю кладбище и вижу, что почти все взяли с собой домой по две розы. Для себя. На память…
И это утешает меня больше, чем порхающие бабочки.
Боже, я буду так скучать по ним…
Даже мистер Мак, который подходит ко мне, потому что он зол на Джона, сжимает в руке две розы. Он говорит мне:
– Джей-Джей, ты едешь домой с нами, а не в лимузине с тем придурком Джоном. Не могу поверить, что он просто оставил тебя одну. Те еще родственнички.
Он качает головой Джону вслед и провожает меня к их машине.
Поминки проходят в доме МакКензи. Всем немного легче, худшее позади. Но я знаю, что, когда все уйдут, для меня наступит ад.
Каким бы добрым ни был Филипп, теперь я одна.
По-настоящему одна.
Прошлым вечером дядя Джон предложил переехать к нему в Сиэтл. Я плохо знаю Джона. Я вижу его раз в год, и то – если повезет. Не знаю почему, но они с папой не были близки. Я только слышала, как он говорил, что Джон эгоистичен и беспокоится лишь о себе.
Я никогда этого не понимала, но теперь…
Мама Филиппа не была рада его предложению.
Вот как прошел разговор:
– Джей-Джей останется с нами. Этого хотели ее родители, – уверенно сказала миссис Мак.
– Джей-Джей, тебе восемнадцать. Можешь делать все, что захочешь. Мне кажется, что было бы неплохо тебе уехать подальше от всего этого на какое-то время. Начать все сначала, – сказал дядя Джон, с гримасой на лице глядя на миссис Мак.
Миссис Мак проворчала:
– Ну, не соглашусь. Джей-Джей, тебе нужно остаться с нами. Мы тебя любим, – а потом она расплакалась.
Почему всем вокруг слезы даются так легко? Должно быть, люди считают меня ужасной дочерью, потому что я не проронила ни слезинки с того момента, как вернулась из больницы.
Я просто не могла.
Либо я очень черствая, либо все еще в шоке.
Или со мной что-то не так.
А может, и нет. Мне кажется, все дело в том, что я стала пустой оболочкой.
Мое тело все еще здесь, да, но я уверена, что бóльшая часть меня умерла вместе с родителями.
А за пустую оболочку не стоит драться, поэтому я притворилась, что стала взрослой, и дипломатично ответила:
– Мне нужно остаться здесь и закончить старшую школу, дядя Джон. Возможно, я смогу навестить вас летом.
Становится поздно. Большинство скорбящих разошлись по домам. Несколько минут я сижу одна на крыльце дома Филиппа. Приятно просто сидеть в кресле-качалке, когда не нужно быть вежливой, не нужно говорить: «Все в порядке», в то время как сама я рассыпаюсь на части.
Дэнни заходит через парадную дверь.
Знаю, что я в трауре, но, несмотря на мои жизненные перипетии, этот парень ужасно сексуален.
– Привет, – говорит он.
– Привет, – отвечаю я. – Пожалуйста, не спрашивай, как я, иначе я тебе врежу. Я устала лгать и говорить, что все хорошо.
– Знаешь, мы с Филиппом насчитали, что тебе задали этот вопрос сто шестьдесят семь раз. А потом сбились со счета.
– Похоже на то.
Он улыбается мне.
– Ну, так как ты?
Я закатываю глаза.
– Нормально.
Филипп сказал мне, что драка Дэнни и Джейка была несильно жестокой. Очевидно, Джейк получил фингал, и то так сказал источник информации. Я так рада, что Дэнни не пострадал. Филипп оказался прав насчет этого. Мне нельзя было позволять ему рисковать получить травму по такой глупой причине. То есть, если я чему-то и научилась благодаря этому испытанию, так это тому, что жизнь может перемениться в мгновение ока.
Дэнни берет меня за руку, помогает встать и обнимает. Я чуть ли не таю на его груди. Потом он поднимает мой подбородок и крепко целует.
Мгновенно мой мозг теряет способность соображать. Впервые за многие дни он наконец перестал думать.
Теперь это мой вид терапии.
Так приятно целовать Дэнни. Я правда надеялась, что мы снова поцелуемся. То есть по телефону казалось, что он этого хотел, но делаем мы это впервые.
– Ты отлично держалась на протяжении всей церемонии, Джей. Я горжусь тобой. Честно, не знаю, как ты справляешься. – Он улыбается и подмигивает мне. – Но я всегда знал, что ты не изнеженная плакса.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
