Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
— Сразу же, как только деньги поступят на счет.
— А если…
— Никаких «если» не будет, так как мы рассчитываем на дальнейшее сотрудничество.
Прав был Михаил — они хотят дружить с ним долго и небескорыстно.
— Когда мы убедимся, что деньги пришли, мы привезем ее куда вы скажете. Точнее, такси привезет. Надеюсь, мы договорились? Но если в течение трех дней перевод не поступит, то мы вынуждены будем…
— Я понял. Постараюсь уложиться в три дня, — сказал Игорь.
Гость встал. И за последним столиком поднялся посетитель, быстро направившийся к выходу.
— Рад был с вами встретиться. И рад, что мы смогли договориться. К нашему обоюдному удовольствию.
Гость чинно раскланялся. Игорь приблизился к окну. Увидел Михаила, который стоял возле киоска «Пресса» и, прилипнув к витрине, внимательно рассматривал обложки журналов. Увидев гостя, быстро прошагавшего мимо него, Михаил отлип от киоска и двинулся вслед за ним, стараясь прикрываться случайными прохожими. Он пытался быть незаметным, но выходило это не очень хорошо. Впрочем, гость не оглядывался. Он очень торопился, наверное, чтобы сообщить своим хозяевам хорошую новость.
Игорь еще постоял немного, вздохнул, отошел от окна. Если Михаил не выследит их, не найдет мать Марии, то завтра-послезавтра придется отправлять деньги. Но вдруг Михаил сможет? И тогда не придется…
Эпизод пятьдесят третий. Месяц и двадцать два дня до происшествия
— У нас перевод.
Главбух приняла платежку, бегло побежала по ней глазами. Спросила равнодушно:
— Пятьдесят миллионов? — В их фирме привыкли к большим суммам. — А что так немного?
— Точно сказать не могу. Там какой-то перерасчет.
— А… Реквизиты проверили?
— Вроде да.
Подмахнула свою подпись и вновь стала перебирать какие-то бумаги.
Она давно привыкла к уходящим куда-то суммам, которые обратно не возвращаются. Впрочем, для нее все это были не деньги, лишь цифры. Вначале она еще пыталась вникать, но после бросила это занятие, так как ей популярно объяснили, что в чужие дела, в которых она ничего не смыслит, лучше не соваться. Она и не совалась. Тем более что переводы проходили без проблем, к чему она уже привыкла. Она даже проценты, в отличие от Игоря, не получала, так как начальство справедливо рассудило, что если ей платить с таких сумм, она испугается гораздо больше. Хотя премии все же изредка подкидывали.
— Я отправляю?
— Что? Да, отправляйте. — И опять уткнулась носом в бумаги.
Наверное, Игорь надеялся, что она что-то заподозрит, перевод сорвется по независящим от него причинам. Но бухгалтер ничего не заподозрила… Шлагбаум был открыт…
Он проставил на платежке все необходимые исходящие, перепроверил еще раз реквизиты и запустил ее в работу. Он сделал то, что от него требовали. Со счета, на который регулярно поступали немалые средства, были списаны пятьдесят миллионов рублей, которые ушли по подложному адресу и поступили на счет, очень похожий на настоящий, в том же самом банке. И в ряду прочих траншей это был не самый большой перевод…
Мосты были сожжены.
Игорь положил рядом две платежки. Они были почти идентичны, как близнецы. Он действительно мог ошибиться в некоторых цифрах и буквах.
Может, и прав Сергей Михайлович, может, никто ничего не заметит, по крайней мере до сверки, а когда хватятся, можно будет закосить под невнимательного дурака… А там… как-нибудь выкрутится, потому что в «шапку, пущенную по кругу» друзья накидали денег немало. А после можно будет продать квартиры, дома, участки, акции, заграничную недвижимость… Много чего можно будет продать, и очень выгодно, если не торопиться. Главное, чтобы негодяи сдержали свое обещание и выпустили мать Марии.
И если всё пройдет гладко, то уже завтра этот кошмар закончится…
Эпизод пятьдесят второй. Месяц и двадцать четыре дня до происшествия
Квартира была маленькая, двухкомнатная, типичная «брежневка».
Нетипичной была обстановка. По современным меркам ее попросту не было!
В коридоре к стене была приколочена вешалка. На кухне стояли холодильник, стол и пара стульев. Под столом в картонных коробках сложены кастрюли, сковородки и посуда. В комнате у стены торчала узкая железная кровать, заправленная полосатым солдатским одеялом, табурет и один, уставленный коробками, стеллаж.
— Ну ты, Михаил, даешь! — удивился Игорь. — Как же ты без мебели?
— Как раньше на службе. В казармах мебели нет, там все функционально — кровать, тумбочка, табурет для формы и вешалки в каптерке. Бойцам обрастать вещами нельзя. Сегодня ты здесь, завтра — приказ, и ты у черта на рогах, на другой стороне «шарика». Не тащить же за собой вагон шмоток. Вот я и привык.
— Хотя бы диван купил.
— Зачем? Кровать — чтобы спать, диван — валяться. Мне некогда валяться — я встал, пробежечку сделал километров на десять, потом в тренажерном зале железо потягал. После этого ложиться уже как-то не тянет. Ночью упал и в минуту вырубился.
— А постирушки? У тебя даже стиральной машины нет!
— Зато руки есть. В походных условиях стиралок не бывает, а выглядеть надо на пять с плюсом, чтобы от командира не огрести. Ночью — марш-бросок в грязи по уши, а утром в строю надо чистеньким быть, как невесте на свадьбе. Причем без всяких ваших «тайтов» и отбеливателей. Так что приходится с помощью рук, хозяйственного мыла и нехороших слов справляться. Да я тебе быстрее любой машинки белье отстираю, точно говорю!
Прошли в комнату, сели. Михаил на кровать, гость на табурет.
Игорь огляделся, поражаясь спартанской, если не сказать бомжовской, обстановке. Хотя нет, не бомжовской, у тех грязь непролазная, а здесь чистота, как в операционной, — ни пылинки, ни соринки. Все вещи на местах, пол отблескивает, и стекла оконные как хрусталь.
— Люблю чистоту. Приучен, — сказал Михаил.
— А это кто? — показал Игорь на большую фотографию улыбчивых бойцов в тельняшках и с автоматами поперек груди, висевшую на стене.
— Лешка и Серый. Сослуживцы.
— А зачем?
— Я им жизнью обязан. И не только я… Вот, везде вожу с собой. Смотрю, вспоминаю. Я — вот он, живой, а их нет.
— Погибли?
— Погибли. Пали смертью храбрых.
— Как?
— Обычно, как на войне погибают. Мы на задании были и на засаду напоролись. По-глупому. Дозор они пропустили, а по основной колонне вдарили с двух сторон из всех стволов. Половину отделения сразу положили, а остальных стали теснить к реке. Мы, конечно, огрызались, как могли, да куда там — на той стороне перевес в живой силе был раз в восемь. Был бы лес вокруг, может быть, и продержались, просочились через их порядки. Только они нас в чистое поле вышибли, где ты как вошь на гребешке.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
