Этим летом на российском рынке собран рекордный «урожай» дивидендов
Если для работников сельского хозяйства время сбора урожая, как правило, приходится на осень, то для тех, кого принято называть акционерами, сбор «урожая» происходит обычно летом. Российские компании и организации, имеющие акционерную форму, проводят в это время выплаты дивидендов по итогам предыдущего года. Какие-то акционерные общества завершают такие выплаты к концу июня, какие-то — к концу июля, некоторые — к концу августа (в последнем случае обычно выплаты по так называемым «привилегированным» акциям).
Еще в июне Национальное рейтинговое агентство (НРА) сообщило, что по итогам 2018 года 97 публичных компаний с основным бизнесом в России (акции которых котируются на российской и зарубежных фондовых биржах) выплатят 3,2 трлн, рублей дивидендов, что примерно в два раза больше, чем за предыдущий год («Обзор по дивидендным выплатам за 2013–2018 годы»). Округленно сумма дивидендных выплат в валютном эквиваленте равна 50 млрд. долл. США. Год получился как никогда «урожайным»! И это на фоне стагнирующей российской экономики и непрерывного (в течение пяти лет) падения реальных доходов населения.
В топ-10 по размерам дивидендных выплат за 2018 год попали пять компаний нефтегазового сектора, четыре представителя горно-металлургического сектора и один банк. Причем банк оказался также в топ-3. Что это за банк? — Думаю, что все догадались: Сбербанк.
Тройка лидеров по размеру дивидендов за 2018 год выглядит следующим образом (млрд, руб.): «Газпром» — 393,2; Сбербанк — 361,4; «Роснефть» — 274,6. Итак, Сбербанк на втором месте. Авторы обзора сообщили, что все три компании являются государственными. Что ж, подумают читатели, очень даже неплохо, если государство как акционер заработало дивиденды, которые пойдут в бюджет. Казна будет прирастать дивидендами. Увы, здесь много своих «но». И больше всего «но» в отношении Сбербанка. Поговорим о нем подробнее.
Почему Сбербанк такой доходный? — Он «дочка» Центробанка
В обзоре НРА есть некоторое умышленное (или неумышленное) лукавство: если «Газпром» и «Роснефть» действительно с формально-юридической точки зрения следует отнести к государственным организациям, то в отношении Сбербанка этого сказать нельзя. И на сайте Сбербанка, и на сайте Центрального банка Российской Федерации мы узнаем, что главным акционером Сберегательного банка является Центробанк: ему принадлежит 50 процентов акционерного капитала плюс одна акция. Т. е. считается, что контроль над Сбербанком осуществляет Центробанк (Банк России). Мол, Банк России — «мама», а Сбербанк — «дочка», а «дочка» тех же «кровей», что и «мама». Считается чуть ли не аксиомой, что «мама» (Банк России) является государственной организацией, следовательно, и «дочка» (Сбербанк) также государственная организация. На каком основании утверждается, что Банк России — государственная организация? — На том, что уставный фонд Банка России, равный на сегодняшний день 3 млрд, руб., сформирован за счет средств федерального бюджета. Однако из этого отнюдь не следует, что Банк России государственная организация. Фактически это надгосударственная структура, которой подчиняется государство с его тремя ветвями власти, прописанными в Конституции Российской Федерации (упоминания Банка России нет в тех разделах, которые посвящены законодательной, исполнительной и судебной ветвям государственной власти). А чтобы у непонятливых не было лишних вопросов, то в статье 2 Федерального закона о Банке России (от 10 июля 2002 года № 86-ФЗ) черным по белому записано: «Государство не отвечает по обязательствам Банка России, а Банк России — по обязательствам государства». А уже для совсем непонятливых на сайте Банка России в разделе «Правовой статус и функции Банка России» записано: «Ключевым элементом правового статуса Банка России является принцип независимости, который проявляется прежде всего в том, что Банк России выступает как особый публично-правовой институт, обладающий исключительным правом денежной эмиссии и организации денежного обращения. Он не является органом государственной власти, вместе с тем его полномочия по своей правовой природе относятся к функциям государственной власти, поскольку их реализация предполагает применение мер государственного принуждения»[26]. Итак, Банк России выполняет какие-то функции, а государство находится на подхвате у Центробанка, обеспечивая «применение мер государственного принуждения».
