Монту мельком глянул на меня. Я буквально видела, как он мысленно называет меня не самыми приятными словами. Подойдя к котелку, он даже не пытался сунуть в него нос, просто бросил взгляд и отошёл.
- Кипит, - сказал он так, будто ничего более естественного в мире и быть не может.
- Почему? - спросила, глянув на Иллиадара. - Это ведь не он? Иллиадар, это ведь не ты? - поинтересовалась я на всякий случай.
- Что я? - голос стража звучал хрипло и тихо.
- Ты вскипятил воду в котелке? - уточнила я, поднимаясь и подходя к котелку. Отвар в нем действительно булькал, распространяя в воздухе запах трав. Честно говоря, я не могу сказать, что выглядело более странным - барьер или кипящий сам по себе котел.
- Нет, - отозвался Иллиадар. - Всё мое внимание сосредоточено на барьере.
Я кивнула, хотя страж и не видел меня, так как из-за раны на шее лежал в одной позе и не мог повернуть голову в мою сторону.
С секунду поколебавшись, достала ложку и принялась помешивать отвар, наблюдая его цветом. Нельзя переварить или не доварить. Будет светло-зеленым - не подействует. Станет почти коричневым - навредит. Нужен темно-зеленый цвет.
«Достаточно», - подумала я, когда цвет стал именно таким, каким нужно. И отвар, словно только этого и дожидаясь, перестал кипеть. К тому же еще и остыл до нужной температуры почти мгновенно.
- Я могу колдовать, - сказала я тихо, весьма удивлённая происходящим.
Нет, я помнила о нескольких случаях, когда мне удавалось колдовство, но думала, что с появлением стража оно мне больше не доступно. Не скажу, что это было необидно. Вроде попала в волшебный мир, даже есть мана, но колдовать не могу, способна лишь быть батарейкой другому человеку. Только в этот момент я поняла, насколько на самом деле была расстроена этим фактом. А ведь даже толком и не размышляла на эту тему.
- Теперь можешь. Конечно, такой барьер создать тебе не по силам, но по мелочи колдовать вполне возможно. К тому же тебе не нужны заклинания, ты вполне способна колдовать просто силой мысли и желания, - сказал Монту, рассматривая меня чуть внимательнее, чем обычно.
- Почему ты мне не сказал? - спросила я, бросив на Монту хмурый взгляд.
- Источники колдуют, как и стражи, интуитивно, но эта способность ненадолго «засыпает», когда они встречаются. Обычно для того, чтобы колдовство в источнике снова проснулось, необходимо некоторое время, - Монту встал и обошёл меня по кругу, разглядывая. - Твоя способность проснулась очень быстро и, судя по всему, весьма сильна. Обычно практически вся мана уходит к стражу, почти лишая источник возможности колдовать, но у тебя её так много, что хватает и для тебя самой.
Я вздохнула, опуская взгляд на отвар. Честно говоря, я даже толком не знала, что мне делать с этой возможностью. Тем более, как сказал Монту, много делать я не смогу. Впрочем, даже это большое подспорье. Вот, воду вскипятила в нужный момент. Иногда такая мелочь может стоить кому-то жизни.
Решив, что буду думать об этом и экспериментировать в более спокойных условиях, аккуратно перенесла котелок ближе к Иллиадару. Присев рядом, разбудила стража, напоила его отваром, после этого проверила раны, которые, к счастью, не выглядели гноящимися или воспаленными.
Я покосилась на барьер, убеждаясь, что он всё еще стоит. А раны понемногу затягиваются. А ведь Иллиадар сказал, что может делать только что-то одно.
За пределами барьера уже опустилась ночь, а я только сейчас это заметила. Здесь, внутри, отчего-то было светло, словно рядом горел большой костер. Правда, свет не шёл откуда-то из определённого места, а как будто светился сам воздух. Я уверена, место стоянки видно издалека.
Сев рядом с задремавшим Иллиадаром, посмотрела на свои чуть дрожащие руки. Я всё еще была напряжена, хотя нервозность начала медленно отступать. Прислушавшись к себе, с удивлением ощутила, как из меня вытекает мана. Это чувство было странным и не слишком приятным. Видимо, для поддержания барьера Иллиадару нужно было больше сил, вот он и тянул их из меня сильнее обычного.
- Уходят, - спустя пару часов тихо сказал Монту.
Я тут же вскинулась, стараясь рассмотреть то, что происходит за пределами барьера. До этого я была так увлечена своими ощущениями, что почти забыла о нашем положении.
Видно было плохо, вернее, почти ничего не видно, так как снаружи царствовала глубокая ночь. Ориентируясь на слух, я с удовольствием признала правоту Монту. Твари уходили. То и дело слышались недовольные крики, хлопки крыльев, шорох листьев. Постепенно звуков становилось всё меньше, пока вокруг нас не настала почти стопроцентная тишина.
- Ушли, - коротко бросил Монту, зевнув.
Подойдя к Иллиадару, кот немного потоптался, покрутился на месте и, свернувшись клубочком, пристроился у него под боком.
Я замерла на минуту, а затем подошла ближе и тоже легла рядом. С другой стороны. Обнимать я не спешила, помня, что раны пока что тревожить нельзя. И пусть они очень быстро заживают, но покой им всё-таки необходим.
Поначалу сон не шёл. Слишком много всего теснилось в голове, отчего она гудела. Обрывки мыслей, будто мячики от пинг-понга, скакали, не давая толком сконцентрироваться на чём-то определенном.
Как я уснула, не знаю. Просто очнулась оттого, что меня мягко целуют, поглаживая при этом прохладными пальцами по щеке. Вроде вот я лежу и пытаюсь то ли уснуть, то ли поразмышлять, и вот меня уже целуют. Целого куска времени как не бывало. Всё-таки правильно говорят, что сон - это маленькая смерть.
- Иллиадар, - тихо прошептала я, подумав, что нужно срочно умыться. - Ты как?
Открыв глаза, отстранилась, стараясь не замечать разливающееся по венам возбуждение. Оно пока еще было небольшим, но я была уверена, что моё желание очень скоро превратиться в бушующее пламя. Мне даже прислушиваться к себе не нужно было, чтобы ощутить, как в солнечном сплетении взбухает огненный цветок, пульсирующий, словно второе сердце. Уже скоро, но время пока что есть.
- Чувствую себя отлично, но сильно шевелиться не стал, решив, что ты захочешь сначала убедиться, - ответил Иллиадар и с явной неохотой убрал руку.
Я тут же встала, потерла глаза, пригладила волосы и склонилась над спиной стража, откидывая в сторону одеяло. На месте ран можно было увидеть молодую целую розоватую кожу. Осторожно потрогав её, убедилась, что кожа хоть и молодая, но уже достаточно крепкая.
- Ничего не болит? - спросила, пальцами ощупывая свежие шрамы. Правда, я была уверена, что очень скоро от них не останется и следа.
Иллиадар пошевелился, поднимаясь. Он покрутил раненой рукой, потрогал шею, потянулся, хрустнув при этом позвонками.
- Всё отлично, - ответил он, переводя на меня взгляд.
Я же постаралась поскорее отвернуться. Страж был до сих пор обнажен и, даже забыв про его утреннюю бодрость, я бы не смогла не заметить, что он возбужден.
