Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– Ох, Сабрина, Сабрина. – Он беспомощно поглаживал ее золотые волосы. – Ты ошиблась. Ты выбрала не того.
Несколько дней спустя он творил на чердаке какие-то забавные чары и вдруг услышал крик тети Хильды: «Сабрина!» Не успев опомниться, он с колотящимся сердцем рванулся вниз по лестнице, забросив и чары, и ингредиенты для них. Его охватило доселе неведомое чувство – страх и гнев на любого, кто посмеет тронуть хоть волосок на золотой головке малышки.
Он стал называть Сабрину сестренкой, словно это давало ему какие-то права на нее, словно помогало войти в ее жизнь, куда ему иначе ходу не было бы. Теперь он проводил на крыше гораздо меньше времени, и птицы куда-то разлетелись.
Тетя Хильда предложила послать Сабрину в людскую школу в Гриндейле: она же наполовину человек, и этого наверняка хотела бы ее мама, Диана. Эмброузу подумалось, что, должно быть, мать Сабрины – необыкновенная женщина, и не только потому, что ее любил Эдвард. А еще и потому, что Хильда считала нужным учитывать желания Дианы, поступать с девочкой так, как хотел бы не только Эдвард, но и она. Тетя Зи была против: чему научится Сабрина в школе для простолюдинов? Там даже латынь не изучают, а если не выучишь латынь до пятилетнего возраста, никогда не сможешь бегло говорить на этом языке.
Эмброуз удивил всю семью, вступив в бой на стороне тети Хильды и одержав победу. Ему не хотелось, чтобы Сабрина тоже была безвылазно заперта в этом доме.
Когда Сабрина пошла в школу, он скучал по ней даже сильнее, чем сам ожидал. Весь ее долгий первый школьный день он провел на чердаке, прислушиваясь, не стучат ли по дорожке ботиночки с пряжками, не бегут ли они по дорожке, вдоль поворота, мимо кладбища и скрюченного дерева, под желтой вывеской, вверх по лестнице, прямо к нему.
Возвращаясь, Сабрина всегда сидела с ним и взахлеб рассказывала о друзьях, только что приобретенных и уже любимых: Харви, Роз, Сьюзи, опять Харви.
Харви, Харви, всегда только Харви. Сабрина – девушка решительная и твердо верит, что все ее решения правильны. Эмброуз, как ни мечтал, не мог развить в себе такую же уверенность, какая была дана ей от рождения. Настоящая дочь своего отца. А он так и не сумел стать настоящим сыном своего отца. Она из тех, кто склеивает куски разбитого мира. Не дрогнув смотрит в лицо любому урагану.
Эмброуз и есть ураган, только в стакане воды. Он даже не пытается переубедить Сабрину, если она что-то втемяшила себе в голову или в сердце.
Если бы она втемяшила себе в голову помочь ему, то он почти не сомневался – сумела бы. Но она всегда заботилась только о своих друзьях. Для нее Эмброуз был только пленником в своем доме и никем иным. Ей, кажется, никогда не приходило в голову позаботиться о нем, и временами он ее за это почти ненавидел.
Но достоин ли Эмброуз ее заботы?
Он сражался за то, чтобы девочку выпустили из дома и отдали в школу, а потом завидовал, что она может вырваться отсюда, а он нет. Будь он получше, не стал бы на нее так обижаться. Будь он хоть отчасти таким волшебником, таким мудрым и опытным, как изображал себя перед ней, то не совершил бы прежних ошибок. До Сабрины, кажется, постепенно доходит то, что он понял давным-давно. Ему нельзя доверять.
Не будь он заперт здесь, ни за что не стал бы интересоваться подробностями того, как живут смертные. Он рисуется перед ней, а может, тешит собственное тщеславие.
Это его третья семья, а третий раз, как известно, всегда самый лучший. Ведьмы и колдуны, особенно Эмброуз, верят в приметы. Но иногда приметы не работают. Иногда их оказывается недостаточно. Ведь семья – это больше, чем просто обломки, насильно собранные воедино, из которых пытаются сложить нечто целое.
Эмброузу часто думается, что у него должна быть настоящая семья. И у Сабрины тоже.
Эмброуз давным-давно привык, что за решительным топотом Сабрининых ботиночек слышится тихое шарканье кроссовок. Харви, преданный поклонник, много лет провожал Сабрину домой. Это началось задолго до того, как они полюбили друг друга. В те дни Сабрина иногда даже разрешала Харви войти ненадолго, поздороваться с тетушками и с Эмброузом.
Однажды Харви и Сабрина на кухне болтали с тетей Хильдой, а Эмброуз, как часто бывало, смотрел в окно. Он увидел, что там стоит еще один парень, поджидает Харви. Он был на несколько лет старше и с более темными вьющимися волосами. Томми, старший брат, о котором Харви так много рассказывал и которого боготворил.
Честно говоря, Эмброуз присмотрелся к нему повнимательнее только потому, что парень был красив. Плечи футболиста, большие голубые глаза, на фланелевой рубашке поблескивает крестик. Он был во вкусе Эмброуза больше, чем Харви, хотя у обоих чувствовался одинаковый посыл: такие порядочные мальчики, что и связываться не стоит. Но тут дверь открылась, и из дома вышел Харви.
Глаза Томми радостно вспыхнули, он протянул руки, и видно было, что это далось ему очень легко, и Харви так естественно прильнул к нему. Братья вместе зашагали по дороге, и рука Томми лежала на плече у Харви, охраняя от всяческих бед. Харви касался брата примерно так же, как Томми носил свой крестик: немного рассеянно, свято веря, что есть на свете сила, которая намного больше его самого и всегда будет рядом, что бы ни случилось. Идеальный старший брат, человек, на которого можно положиться, который отдаст тебе последнюю рубашку и не попрекнет. Крепкий и надежный, а не безумный и неуверенный в себе.
У Эмброуза не шла из головы мысль: вот человек, который достоин Сабрины. Наверное, именно такого она бы и хотела иметь рядом с собой.
Эмброузу никогда таким не стать.
В сгущающейся тьме он беспокойно метался по кровати, и только крыша отделяла его от неба. От свободы, такой близкой и такой далекой.
Сабрина рождена для величия, рождена летать. Когда-нибудь она уйдет, как ушел его отец, ушел фамильяр, ушли друзья, улетели птицы. Он всегда знал: рано или поздно придется ее отпустить. Так почему бы не сейчас?
Он много лет прислушивался к ее шагам – по дорожке, вдоль поворота, мимо кладбища и дерева. Помнил этот звук наизусть. Вот и теперь слышатся ее шаги, но слишком торопливые, спотыкающиеся. Сквозь ночь возвращаясь к нему.
Сабрина в беде.
Но пусть за ней гонится хоть весь ковен, или все гончие псы преисподней, или сам Сатана.
Эмброуз никогда не думал, что однажды почувствует ответственность за другое существо.
Суровое испытание
Я что было сил мчалась по дорожке, мимо кладбища с грудой свежей земли. Под ногами клубилась пыль, как будто сама земля задыхалась вместе со мной.
Я стремилась домой – как река впадает в океан.
В крови раздался пронзительный крик русалки – она осознала, что ее власть надо мною не безгранична. «Что ты делаешь? Прекрати!»
Но ничто не могло меня остановить. Я бежала, спасая жизнь.
Вот показалась парадная дверь. Я уже у лестницы, рядом со статуями жаб, стороживших наше крыльцо.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
