– А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А-А!!!
Крик разорвал ночь.
Жуткий, почти безумный…
Мы с Корсом вскинулись одновременно.
– Корс?
Братик перепрыгнул ко мне на кровать, влез под одеяло, прижался.
– Шани, что это?
– Не знаю. Давай оденемся на всякий случай.
Рассвет еще не наступил, но небо уже осветлилось. Скоро из-за горизонта выглянет краешек солнца.
Но что случилось?
Кто кричал?
Я натянула дорожную одежду, быстро собрала вещи, те, которые выложила.
В дверь постучали.
– Шанна? Корт?
На пороге стоял Ленер, и вид у него был… не очень. Глаза полубезумные, шальные.
– Что случилось? – искренне испугалась я.
– Все плохо. Скажи, ты что умеешь? Только чувствовать?
– Да.
– А лечить?
И с такой надеждой это было спрошено, с такой искренностью…
Я замотала головой:
– Нет. И в голову не приходило. Да что случилось?!
Ленер повернул ко мне голову так, чтобы я видела его уши. И я ахнула, отшатнулась, закрывая собой Корса и понимая, что ничего не поможет.
На мочке уха Ленера виднелись очень характерные прыщи.
Сероватые, наполненные гадкой даже на вид жидкостью.
– Это…
– Да. Это – чума[6].
* * *
Первым из нас троих очнулся Корт.
– Это точно чума?
Ленер мрачно кивнул.
– Да. Я уже болен. Вы, думаю, заболеете чуть позднее.
Я даже не сомневалась. Если эта дрянь приходит куда-то, избавления не будет никому. Пощады – тоже.
Мужчины, женщины, дети… меня замутило.
Эта болезнь бушевала и в Тиртане, мама говорила, умер каждый третий.
Начинается именно так – с гадкого вида прыщей на ушах. Потом прыщи начинают чесаться, лопаться, набухают жилы в паху или подмышках, и через некоторое время – от половины суток до двух дней – появляются бубоны. А потом – смерть.
Или выздоровление.
Только вот второе намного реже.
Город. Астор пусть и не полноценный город, но все же? Сколько здесь мужчин? Сколько кормильцев своих семей? Сколько детей осиротеет? Сколько людей заплачет?
Что я могу сделать?
Да ничего. Только умереть вместе со всеми.
А Корс? Его за что?
Я зло поглядела на Ленера.
– Да чтоб ты сдох в муках!
Если мы все обречены, то можно и не скрываться. Плевать на все! Я резко сдернула с руки браслет, открываясь своему дару до последней капли.
– Это ведь ты хотел сюда заехать! Отдать меня Храму и получить награду, так? И теперь думаешь, как бы спастись… не будет тебе этого! Не дождешься!
Мысли Ленера хлынули потоком, словно мутный последождевой ручей. И песок страха, и грязь жадности, и вода мыслей – все вперемешку.
Ленер не лгал.
Он действительно был болен. А сюда пришел именно с этой мыслью.
Нельзя ли льзя? Отдать меня Храму и выторговать исцеление? Пригрозить мне, Корсу – и получить лекарство от меня? Или еще что?
А вот – никак.
Я его вылечить не могла, а Храм…
А чего теперь таиться? Чума все спишет! Получай, мразь! Пусть тебе это станет последним уроком в жизни!
– Ты сдохнешь, как только попробуешь побеседовать с любым служителем Храма. Первый холоп, первый слуга – и ты труп. – Я впечатывала приказ в его разум всей своей силой. – Ты никому обо мне не расскажешь. И о моем брате – тоже! Тварь! Мало тебе было?
Глаза Ленера закатились, из ушей потекла кровь.
На пол он, к сожалению, не упал. Медленно опустился, теряя сознание, царапая ногтями доски пола, срывая сами ногти и в кровь раздирая пальцы.
– Достукался… – Орас появился на пороге вслед за Ленером. – Со мной тоже так поступишь?
– Я и с ним-то не хотела бы, – честно призналась я.
Сила играла и пела в моей крови. Мир казался кристально прозрачным, равно как и мысли окружающих. Я сейчас могла вскрыть разум Ленера, как орех, и узнать все. Вплоть до его первого крика.
Но делать мне это решительно не хотелось.
Я могла также изучить и разум Ораса. Но мне хватило и того, что я увидела. Орас был всего лишь вторым, всего лишь ведомым. Недостаточно сильным для сопротивления, покорно следующим за выбранным хозяином.
Пес.
А что хозяин недостойный… так и собаки не выбирают. Они просто служат.
И я сложила оружие.
– Если бы я могла, я бы помогла. Но я не могу, моя сила другой природы.
Орас кивнул:
– Я понимаю. А что ты можешь – вот в это время?
– Разве что утешать людей. Не давать сойти с ума. – Я подумала пару минут. – Только не знаю, на сколько меня хватит.
– Это не поможет. Успокоишь десяток – придет сотня. Понимая, что им грозит смерть… люди обезумеют, и мне сложно их винить. Эта пакость уже появилась у десятков… да и у меня тоже.
– Сколько здесь живет людей?
– Это маленький городок. Тысячи три-четыре. Может, меньше.
Я поежилась.
– Вчера мне было плохо. Когда пошел дождь, меня всю затрясло, но я думала, это из-за Райлена.
Орас вздохнул.
Коснулся своего уха, на котором набухали такие же язвочки.
– Он сегодня хотел сходить в Храм. Теперь не пойдет.
– Вот уж о чем я не жалею, – злобно фыркнула я. Ага, как мы мило раскаиваемся, получив наотмашь по морде! А если б не получили?
Орас покачал головой:
– Знаешь, оставайтесь с братом здесь? Пока… вы пока не больны?
– Вроде нет.
– Я пока себя нормально чувствую, сейчас принесу вам еду. Закройтесь, может, и повезет?
Я в этом сильно сомневалась. Но… чем Темный не шутит?
– Зачем тебе это делать?
Орас хмыкнул.
– Считай, грех с души спишу. Я ведь о его планах знал. И одобрял…
Я не стала спорить.
Хочется ему так сделать? Пусть делает!
