Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
А также женой будущего короля и матерью будущей королевы.
Вика была крайне рада, что святое место было уже давно не пусто и что ни ей самой, ни ее детям, которые у нее с Питом, безусловно, появятся, не грозила участь занять престол Британии.
Хватало вполне и того, что она была женой принца и будущей герцогиней.
— Отлично, милая моя! — пропела Кэролайн, когда девочка, снова войдя в гостиную, медленно приблизилась к ним. — А теперь поздоровайся так, как тебя учили!
Наблюдая за тем, как четырехлетняя Джорджина, а затем и ее трехлетний братик, словно крошечные роботы, выполняют вложенную в них матерью программу церемоний, Вика дала себе слово, что ее дети будут носиться по дому, раскидывать и ломать что пожелают и никогда — никогда! — не станут бояться ее.
А то, что и дочка, будущая королева Британии, и сын, будущий герцог, а кто знает, может, и король, если его старшая сестра по каким-то причинам не взойдет на трон, боялись своей матери, было понятно по их заученным движениям, слишком гладким взрослым фразам и скованному поведению.
А также взглядам, которые они бросали на попивавшую свою минералку из бокала с гербом мамочку.
Произнеся дежурные фразы, дети обняли мать, которая похвалила их, не забыв, однако, указать на промахи в их поведении, и были уведены прочь безмолвной гувернанткой.
— Ты рада, что станешь матерью в третий раз? — спросила Вика Кэролайн, и та, вскинув брови, сделала вид, что не поняла вопроса — или в самом деле не поняла.
— Викки, это моя святая обязанность! Ведь моя дочка, ну, или в крайнем случае мой сын, или другой сын, — она сложила руки на животе, — воссядет на трон Британии. Ее величество королева очень рада, что я стану матерью в третий раз!
Вика потупила взор. Она читала, что Кэролайн жутко страдала от токсикоза в первую треть беременности и что каждая беременность была для нее сущей мукой. Однако, родив двух детей, «наследницу» и «запасного», она забеременела и в третий раз.
Вполне вероятно, потому что и сама, и ее муж хотели во что бы то ни стало иметь третьего ребенка и были готовы к связанным с этим проблемам герцогини Оксфордской во время беременности.
Но, по слухам, Кэролайн, стремившаяся к совершенству во всем, хотела, как и бабушка ее мужа, ее величество королева, родить четырех и тем самым сравняться с этим своим эталоном, восседавшим на троне.
И переплюнуть мертвую свекровь, «королеву сердец», подарившую своему мужу «только» двоих отпрысков.
— Ах, Викки, как я рада, что обрела, точнее, скоро обрету, в твоем лице сноху и близкую подругу. Однако разреши дать тебе совет: если ты сидишь на низком канапе, как сейчас, то лучше держать ноги элегантно скрещенными вот так…
Когда Пит отвозил Вику вечером в тайный коттедж королевского семейства, то спросил:
— Ну как тебе мой братец и его семейство? Правда, они все такие очаровательные?
— Еще какие! — ответила Вика, сделав для себя вывод, что Эдди ей понравился, дети просто прелесть, а вот Кэролайн, будущая королева Британии, двуличная, неприятная особа.
Ирина, как ни парадоксально, была в этом совершенно права. Наверное, общаговское чутье британской виконтессы…
Но Питу она об этом, конечно же, не сказала: в конце концов, каждая жена — или невеста — имела право на небольшие секреты от мужа или жениха.
С учетом не самых радужных результатов знакомства с Эдуардом и особенно с Кэролайн Вика чувствовала напряженность перед поездкой в выходные, последовавшие за первым визитом, в Кларенс-хаус, резиденцию отца Пита, принца Уэльского, и его второй супруги, герцогини Сибиллы.
Вика боялась, что Сибилла, давнишняя любовница принца Уэльского, окажется еще хуже, чем Кэролайн, — и что тогда? С нее было уже достаточно, что она не испытывала симпатии к Сибилле и понимала, что со временем это чувство отнюдь не рассеется, а только усилится.
А если она возненавидит еще и мачеху Пита, по мнению многих, змею подколодную, вечную соперницу «королевы сердец», то как потом годами, а то и десятилетиями общаться с людьми, которые ей несимпатичны?
По дороге в Кларенс-хаус Пит сказал:
— Сибилла для многих своего рода монстр, разлучница, которая всегда стояла между моим отцом и мамой. И, наверное, это правда. Но это вина бабули, что она не дала тогда согласия на союз отца и Сибиллы, потому что, когда отец с ней познакомился, Сибилла была уже замужем. А с учетом истории с королем Джеймсом, ради женитьбы на разведенной американке отказавшимся от престола, бабуля была категорически против. И подыскала ему юную девственницу аристократических кровей, мою маму. Но Сибилла — хороший человек, с отличным чувством юмора. И Эдди, и я ценим ее и рады, что она наконец смогла дать отцу то, чего ему не хватало в браке с мамой: любовь.
Принц Уэльский, невысокий пожилой человек в щегольском костюме, с вялым рукопожатием и мечтательным взором, приветствовал Вику, совсем не по-королевски провозгласив:
— Дорогая моя, можете звать меня Микки. Да, не удивляйтесь, весь мир знает меня под совершенно иным именем, однако Майкл — последнее из моих семи имен, данное мне потому, что крестил меня архиепископ Кентерберийский, звавшийся именно так, в честь которого я и получил свое последнее имя, и, что самое занятное, в семье называют меня именно так!
— На «фирме», — произнесла с улыбкой Вика, сразу чувствуя симпатию к этому явно чудаковатому, однако добродушному человеку. И после короткой паузы добавила: — Микки…
— Не на «фирме», а в мафии! — раздался громоподобный голос, и широким шагом к ней подошла высоченная дама в ужасно не шедшем ей зеленом, лаймового колера одеянии, герцогиня Сибилла. — Это, моя дорогая девочка, сущая мафия, только во главе ее стоит не крестный отец, а крестная мать! — И, выразительно посмотрев на супруга, добавила: — Твоя мать, мой мальчик!
Сибилла оглушительно расхохоталась.
— Ах, милая моя, пройдемте в сад, наконец-то погода стала более-менее летней, — даже не проводив ее в апартаменты, сказал принц Уэльский, увлекая куда-то в сторону оранжерей.
От Пита Вика знала, что ее отец помешан на садоводстве, все свободное время возится в земле и как-то заявил на дипломатическом приеме, отведав превосходного овощного рагу, что предпочел бы стать кабачком, только что им самим съеденным, чем королем Британии.
— Как забавно, дорогая моя, — продолжал вещать принц Уэльский, явно к ней благоволивший и даже взявший под руку, — вы — Викки, а я — Микки! А знаете ли вы, дорогая моя, что моя прапрабабка королева Виктория строго воспретила, чтобы в Британии имелась когда-либо еще одна королева с таким же, как и у нее самой, именем? Она была несносной особой с замашками домашнего тирана, в особенности последние сорок лет своей жизни, после кончины горячо любимого супруга. Так что, если вы взойдете на трон Британии, дорогая моя, вам придется изменить имя…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 85
