— Хорошо, Тайсон. Говорю «да», но лишь потому, чтобы ты не сгорбился раньше времени, как дряхлый старикашка, и не принялся со стонами хвататься за спину.
— Тогда говори.
— Да. Во мне живет надежда на лучшее. Кроме того, я так смущена, что готова проглотить язык. Ладно, сделаем все как полагается. Я стану вашей женой, сэр, и буду молить Бога, чтобы вы не пожалели о своем благородстве.
Он неохотно поставил ее на пол, разжал руки и, чтобы доказать, что он держит слово, приник к ее губам.
День выдался прекрасный. Солнце струилось сквозь выходившие на запад окна. Не успели графиня Ашбернем и Мегги покинуть комнату, как Донателла, с жалостью взглянув на кузину, объявила;
— Выглядишь ты хуже некуда, Мэри Роуз. Хочешь, я расчешу тебе волосы?
Мэри Роуз только усмехнулась. Еще совсем недавно, скажи ей Донателла что-нибудь подобное, она почувствовала бы себя совершенным ничтожеством, чем-то вроде валяющейся под ногами сливовой косточки. Но теперь никакие скрытые оскорбления кузины ее не трогали. Она не сомневалась, что безобразно растрепана, но это сейчас не имело значения ни для нее, ни для Тайсона. Мэри Роуз была счастлива.
— Это так мило с твоей стороны, Донателла, — сказала она. — Сама ты выглядишь такой красивой, когда солнце играет в твоих волосах.
— Спасибо.
— Как моя мать?
— Безумна, как всегда, — небрежно бросила Донателла, подходя к туалетному столику и беря щетку. — Правда, она почти все время молчит. Мама сказала ей, что ты навещаешь подругу в Килдрамми. Больше ничего не потребовалось. Она вышла из комнаты, мурлыча что-то себе под нос.
Щеткой пользовался хозяин дома, решила Донателла, заметив в щетине светлые волоски. Тайсон Шербрук — настоящий красавец и, очевидно, давно нуждается в жене. Правда, он викарий, а значит, скорее всего человек безвольный, слабый, чьи мысли устремлены к возвышенному и духовному. Зато им будет легко управлять. Что ж, об этом стоит подумать!
Она вытащила застрявшие волосы и с легкой улыбкой шагнула к кровати.
— Миссис Макфардл сказала, что ты должна убраться из постели викария. Визжит на весь замок, что ты не имела права туда ложиться, что скоро все об этом узнают и репутация бедного лорда Бартуика погибнет.
— Меня это не удивляет. Она на все способна. Кроме того, я чувствую себя гораздо лучше и, возможно, уже вечером переберусь в спальню Мегги. В ее кровати, как и в этой, может спокойно поместиться человек шесть.
Донателла цела рядом и принялась работать щеткой. Что за банальный цвет волос! Как у половины шотландцев!
— Мегги — это дочь викария?
— Да. Чудесная девочка. И такая умная! Очень любит отца.
Донателла дернула колтун. Мэри Роуз поморщилась. Но Донателла осторожно распутала клок волос.
— Недавно я видела Эриксона. Он приезжал к папе. Ах, Мэри Роуз, бедняга так расстроен!
Донателла почувствовала, как кузина сжалась от страха, но не выпустила из рук щетки.
— Мэри Роуз, что с тобой? Неужели ты его боишься? Смешно! Он ничего тебе не сделает. Я уверена, что Эриксон тебя любит. Оставь эти глупости, выходи за него и увидишь, он будет прекрасным мужем.
— Не думаю, — медленно протянула Мэри Роуз, глядя перед собой. — Я знаю, что ты умеешь вертеть мужчинами, вечно заставляешь их плясать под свою дудку. Но я? Мне такое в жизни не удастся! Кроме того, я никогда не считала, что Эриксон меня любит. Тут ты ошибаешься.
— Почему же он так стремится жениться на тебе?
— Не знаю. Но даже если я и выйду за него, представить не могу, что возьму над ним верх. Ты — дело другое. Ты очень сильная, Донателла.
— Женщина должна быть сильной, иначе превратится в грязную тряпку, о которую вытирают ноги все, кому не лень.
Она снова зацепила колтун, и снова Мэри Роуз поморщилась.
— Я почти закончила. Сиди смирно.
— В твои годы я ни о чем подобном не думала. И всегда восхищалась твердостью твоего духа, — призналась Мэри Роуз.
Она представила Тайсона, вытирающего об нее ноги, и покачала головой, в глубине души сознавая, что он никогда не сделает ничего подобного.
— Я не могу выйти за Эриксона, — вздохнула она, сжав руку кузины. Кожа на голове горела огнем. Пожалуй, довольно с нее родственных забот. Донателла опустила щетку.
— Ну вот, теперь его волосы смешались с твоими.
Мэри Роуз упрямо покачала головой:
— Я не любила и не люблю Эриксона. Кстати, ты ошибаешься относительно его чувств ко мне. Если бы он в самом деле пылал ко мне страстью, вряд ли попытался бы изнасиловать.
— Изнасиловать? — звонко рассмеялась Донателла. Какой приятный звук! И насколько все меняется, когда вместе с ним с губ слетает омерзительное слово.
— Вот именно. Причем дважды. Слава Богу, что оба раза мне удалось ускользнуть.
— Да, я слышала об этом, — кивнула Донателла, понижая голос и почти касаясь губами уха Мэри Роуз. — Слышала также, что он изумительный любовник. Спал со многими деревенскими девицами, и поверь, после первой же ночи они ходили за ним по пятам.
Она деликатно повела плечами.
— Может, тебе следовало бы просто довериться ему? Позволь Эриксону взять тебя. Наслаждайся им, используй. Мужчины такие дурачки, когда дело доходит до главного. Я научу тебя, как ими управлять.
— Не имею ни малейшего желания лечь с Эриксоном Макфайлом. Даже представить себе такое не могу. — Мэри Роуз нахмурилась, глядя на клонившееся к горизонту солнце. — Никак не пойму, почему ему взбрело в голову жениться на мне. Все это не имеет никакого смысла. Я незаконнорожденная. Он действительно пытался меня изнасиловать. Порядочный человек этого не сделает.
— Влюбленному можно многое простить, — возразила Донателла. — Я всегда считала, что влюбленный мужчина поразительно глупеет. Может, мне следовало бы предложить ему свою помощь? Подсказать, как отрезвить тебя? Вероятно, мои методы оказались бы куда более эффективными.
— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делала.
Донателла наморщила носик.
— Для мужчин любовь и похоть — зачастую одно и то же. Я сама не, раз это наблюдала. Говоря по правде, это даже забавно. Кстати, Эриксон приезжал сюда. Видел тебя больную и все же не отступился. Разве это не говорит о том, что он ослеплен своим чувством?
— Нет.
Донателла подошла к длинному ряду окон, распахнула одно и высунулась наружу.
— Я всегда любила Килдрамми. Еще с детства знала, что здесь мое место и что когда-нибудь он будет моим. Ну разве не странно, что все так обернулось? Я рассчитывала выйти за Йена и стать здесь хозяйкой, но ничего не вышло. Бессмысленная смерть! Но теперь здесь другой хозяин, к тому же неженатый. Приехал сюда, словно зная, что я рядом, что именно этого хотела. Ты заметила, какие у него глаза? Невероятной голубизны. И он такой стройный. Ни капельки жира, а это уже чудесно!
