Годен. А неожиданный приезд Франсуа Ньеля привел в восторг всю семью. Во-первых, потому, что его все любили и были рады снова его увидеть. А во-вторых, потому, что он привез два больших сундука с подарками. И не только для Гийома! Пусть виновнику торжества и досталась львиная доля в виде роскошной шубы из куницы, остальные меха предназначались для семьи. Были среди подарков и войлок, и кожа, расшитые яркими цветами индейскими женщинами, и фигурки из стеатита, выточенные эскимосами. Адаму достался потрясающий гербарий, в который вошли почти все растения Канады, и этот подарок заставил Гийома прослезиться, так как напомнил ему о детских вылазках в лес в компании индейца Коноки. Не забыл Ньель и о трех бутылках кленового сиропа, чтобы госпожа Белек смогла испечь блины и пирог, которыми он наслаждался в прошлый приезд. И снова, пробуя тягучую коричневую жидкость с ложки, хозяин «Тринадцати ветров» чуть не расплакался.
Когда солнце встало после сильной ночной грозы, прогнавшей жару, отмывшей пейзаж от пыли и наполнившей легкие свежим воздухом, каждый приготовился достойно отпраздновать пятьдесят четвертый день рождения Гийома Тремэна. И не только гости, но и все окрестные бедняки, которые отлично знали, что получат свою долю. Обычай, принятый среди дворянских семей Нормандии, требовал раздать бедным ровно столько, сколько было потрачено на прием гостей. После своей женитьбы Гийом всегда ему следовал. Причиной тому была не только его природная щедрость, но и память о его супруге, Аньес де Нервиль, благодаря союзу с которой его дети принадлежали к старинному дворянскому роду и несли в своей крови капельку крови Вильгельма Завоевателя. Поэтому к «Тринадцати ветрам» обязательно начнут стекаться бедняки этого уголка Котантена, заранее зная, что не уйдут с пустыми руками. Но придут они ближе к вечеру, чтобы не докучать хозяевам и не слишком бросаться в глаза. Причиной тому были природные стыдливость и деликатность тех, кому хорошо знакомо бремя действительно тяжелого существования.
День рождения удался на славу. Солнце приятно согревало, и в его ласковых лучах все прошло — ко всеобщему удовольствию — словно в прекрасном сне. На какое-то мгновение Гийому даже показалось, что он получит самый сладкий подарок. Когда большинство гостей уже уехали, а Потантен возле кухни руководил раздачей милостыни, провизии и сладостей, Тремэн задержался в саду вместе с мадемуазель Анн-Мари, Франсуа Ньелем и Пьером Анбрюном. Ему вдруг показалось, что он видит, как карета госпожи де Варанвиль въезжает в ворота... Но это не было иллюзией.
Охваченный радостью и убежденный в том, что Роза решила все-таки его поздравить, Гийом бросился навстречу, но он даже не успел открыть дверцу. Она распахнулась сама, и из кареты выскочил Александр, едва не наступив на ноги Гийому. Тому с трудом удалось скрыть свое разочарование.
— Я привез вам одного из ваших друзей, которого я нашел на дороге! Он ранен, но перед тем, как потерять сознание, он попросил меня отвезти его к вам, уверяя, что это вопрос жизни и смерти, — сказал молодой человек.
— Прошу вас, сходите за доктором Анбрюном! Он прогуливается в розарии, — сказал Гийом, поднимаясь в карету.
Действительно, на подушках лежал мужчина. Бледный, с закрытыми глазами, он дышал с трудом. На груди расплывалось пятно крови. Виктор Гимар выглядел так, будто умирает.
— Что он здесь делал и что могло произойти? — воскликнул Артур, прибежавший следом за отцом.
— Я не знаю. Александр сказал, что нашел его на дороге.
При звуке знакомого голоса раненый открыл глаза, а рот растянулся в слабой улыбке:
— Надеюсь, я... вовремя? Они еще не добрались сюда, верно?
— Кто «они», друг мой?
— Сент... Сент-Алин... и его лакей...
— Нет. А разве они должны быть здесь?
— Они... уже близко!
— Выходи и позволь мне его осмотреть! — вмешался в разговор Пьер Анбрюн, потянув Артура назад, чтобы самому подняться в карету. — Иди и распорядись, чтобы принесли носилки и приготовили комнату. Его нужно вытащить из этого ящика!
Артур, поймав взгляд своего отца, стрелой помчался на кухню, где слуги помогали Потантену и Клеманс раздавать подаяние. Их окружала галдящая толпа. Мажордом пытался освободиться от нищего, который вцепился в него мертвой хваткой и пытался рассказать о своих недавних несчастьях. Мужчина выглядел весьма живописно, и этот словесный поединок всех забавлял. Артур позвал Валантена и Сильвэна, чтобы они перенесли раненого, а потом отвел в сторону Лизетту, чтобы попросить ее приготовить комнату.
Они вместе выходили из служебных помещений, когда им под ноги с лестницы буквально скатилась маленькая, бедно одетая крестьяночка.
— Аннетт? Что ты здесь делаешь? — удивился подросток.
— О, господин Артур... Туда только поднялся ужасный человек.. Попрошайка... Он был с тем, кто так сильно ругается...
Сердце Артура пропустило один удар.
— Бегите за моим отцом, Лизетта! Скажите, чтобы шел быстрее и взял оружие! Моя сестра наверху вместе с малышом. Она в опасности. Я иду туда! Ах, да! Пусть схватят того человека, который ругается с Потантеном!
Схватив по дороге бронзовый подсвечник за неимением лучшего, Артур взлетел по лестнице и побежал еще быстрее, когда услышал приглушенный крик из спальни сестры. Он бросился туда и увидел ужасное зрелище: высокий и сильный мужчина держал Элизабет за горло. Несмотря на лохмотья, Артур сразу же узнал лакея, которого видел на берегу во Вьервиле. Ноги уже не держали молодую женщину, из ее горла вырывалось лишь слабое хрипение. Любивший петь песенки своему племяннику Адам, которого громила явно застал врасплох, и Белина с окровавленным ртом неподвижно лежали на полу.
У Артура от ярости потемнело в глазах. Бросившись к убийце, он изо всех сил ударил его подсвечником по голове, но не оглушил, а лишь поцарапал ему кожу. В этом человеке-горе было что-то первобытное. Но нападение Артура заставило его отпустить жертву. Бросив Элизабет, которая опустилась на пол с мягкостью тряпичной куклы, монстр повернулся к Артуру. Он растопырил пальцы, его губы исказила дьявольская усмешка.
Артур Тремэн был храбрым юношей, но тут он в ужасе отступил. В чудовище, надвигавшемся на него, не было ничего человеческого. Демон, тупое и злобное создание ада, которым двигало лишь желание убивать. Артур подумал, что, возможно, ему повезет, он сумеет выбраться в коридор, или отец войдет в комнату. Вот только завороженный пристальным взглядом чудовища, он уже не понимал, в какой части комнаты находится, и, споткнувшись о низенькую скамеечку, упал на спину. С победным рычанием убийца бросился на него. Артур почувствовал запах застарелой грязи и пота, под весом
