Книга Ангел-мечтатель - Ирина Буря

И услышал команду им ждать нужного момента.

И все.

Я даже вперед подался — требуя продолжения.

Очевидно, это и был конец мятежа — нападение столь превосходящими силами ничем иным просто не могло закончиться. Но я вдруг поймал себя на мысли, что — несмотря на единодушное отвращение к распылителю в нашей цитадели — готов широко открытыми глазами смотреть, как он косит идущих в атаку светлоликих. Да, они все же взяли числом, но очень хотелось увидеть уменьшение этого числа хотя бы на немного …

Вдруг мне в голову пришла намного более тревожная мысль.

Во всех этих воспоминаниях ни разу, даже мельком, не появился Гений.

Это было вполне объяснимо, если все эти сцены были запечатлены его глазами.

Но ни в одной из них также не было и намека на предводителя мятежников.

Хотя основополагающий документ зачитывал, скорее всего, он.

Из чего следовало …

Нет, такого просто не могло быть!

Я с легкостью мог представить себе Гения руководителем любого движения.

Основателем любого союза.

Вдохновителем любого числа последователей.

Координатором любых экономических переговоров.

Организатором любых защитных мер.

Я только не мог представить его малодушным предателем, умывшим руки в последний момент.

И все же он ушел …

Прямо перед самой решающей битвой …

Оставил их всех перед лицом превосходящих сил противника …

Эти мысли не давали мне покоя до самого утра. На разминке я с удовольствием выступил против карающего меча, вкладывая в каждый свой удар воспоминания о тысячах погибших людей в различных мирах и о той зловещей орде перед нашей цитаделью, только и ждущей сигнала, чтобы обрушиться на нее.

Не стоит удивляться тому, что мне это не помогло — мне нужны были ответы, а не тупое размахивание кулаками, чтобы выпустить пар.

Ответы я получил сразу после разминки — похоже, Гений снова каким-то образом прочувствовал мой душевный дискомфорт.

Глава 20.10

— Ну как? — оживленно обратился ко мне он, как только я устроился за своим столом, нарочито игнорируя подозрительно косящихся на меня карающий меч и горе-хранителя. — Разнится ли то, что Вы увидели, с Вашими прежними представлениями о делах давно минувших дней?

— Радикально, — буркнув я, собираясь с мыслями.

— Но я чувствую, — продемонстрировал он свою безошибочную интуицию, — что у Вас остались — или появились — некие сомнения.

— Гений! — отбросив ухищрения, постарался я взять самый ровный, самый непредвзятый тон. — Заранее приношу извинения за чрезмерную, возможно, прямоту, но это Вы руководили мятежом?

— Мой дорогой Макс! — с готовностью подхватил он мой тон. — Вы нередко корите меня за излишнюю загадочность, но зачастую я просто не могу обойтись без нее. Вот, например, сейчас: восстанием руководил я, а не Гений.

— А Вы кто? — заподозрил я неладное то ли со своим слухом, то ли с головой — после одного из ответных ударов карающего меча.

— Я — все сразу, — всеобъемлюще ответил мне любитель шарад. — Давайте скажем так: чудаковатый, витающий в облаках увалень по имени Гений появился уже после восстания — и прекрасно устроил нашу башню, дав ей возможность сместить акценты в своей истории для сохранения комфортной, лицеприятной атмосферы.

— Почему Вы ушли? — послал я очередные загадки вслед за ухищрениями. — Ведь это была последняя схватка! Их оказалось слишком много?

— О нет! — решительно возразил он мне. — Это была вовсе не последняя схватка! И еще раз нет — к сожалению, мы проиграли не потому, что их было слишком много.

— Вы не ответили на первый вопрос, — сухо напомнил ему я.

— Я ушел, чтобы вернуться, — опять погрузился он в словесный лабиринт. — И, возможно, хорошо, что в тот момент меня там не оказалось, иначе все могло бы пойти другим путем — хотя сослагательное наклонение в прошлом не живет.

— Не надо! — остановил я его — у меня уже даже в его отсутствие голова кружилась. — Я хочу просто узнать, как там все закончилось.

— А там тогда ничего не закончилось, — удивленно возразил он мне, и, почувствовав, очевидно, всплеск моего нетерпения, продолжил: — Хорошо. Но хочу напомнить Вам, что Вы уже заметили существенные расхождения между официальной и реальной версией событий — дальше они будут только усиливаться. Вы уверены, что готовы к крайне неудобной, крайне остроугольной — как заноза — истине?

— Я справлюсь, — заверил я его.

— Хорошо, — повторил он со вздохом. — Тогда смотрите.

После первой же сцены я понял, что слегка погорячился, говоря о своей способности спокойно воспринять любую информацию. И испытал глубочайшую признательность к Гению, который на сей раз не разворачивал передо мной всю череду событий одно за другим, а делал между ними перерывы — давая мне шанс … нет, не осознать увиденное, для этого требовалось намного больше времени — собраться с силами перед следующим откровением. И всякий раз мне едва хватало этих сил.

Гений ни на йоту не покривил душой, говоря, что та схватка вовсе не была последней — ее просто не случилось.

Мой глава пошел на сделку со светлоликими, чтобы не дать ей случиться.

Мой глава воспользовался отсутствием Гения — или кем он тогда был — чтобы нанести сопротивлению удар в спину.

Мой глава лишил его участников возможности забрать с собой — идя на дно — столько светлых головорезов, сколько успеют.

Мой глава сдался на милость даже не победившим в честном бою, а всего лишь исходящей от них угрозе.

Мой глава отдал во власть светлых всю нашу цитадель. И затем стоял среди них, бесстрастно наблюдая за пытками людей, у которых — в отличие от него — оказалось достаточно достоинства, чтобы не подчиниться этой власти.

И даже проглотил, не поморщившись, свое собственное похищение — как будто он стал вещью, разменной монетой, годной лишь для приобретения нужного товара.

Так вот каким образом незапятнанно светлоликие приобщились к инвертации!

Он по своей собственной инициативе донес им на того четвертого Неприкасаемого, который всего лишь хотел освободить своего искалеченного товарища, не представляющего для них больше никакой опасности.

Он удовольствовался их обещанием — обещанием светлых! — что похитителя отпустят.

Он дал им шанс посмотреть, как работает распылитель — и без единого слова возражения поставил и его им на службу.

Он собственноручно провел своего искалеченного бывшего соратника в нашу цитадель — через оставшийся открытым проход на его уровень — и превратил его там в пищу для ненасытных каннибалов.

Гений не только делал перерывы между этими немыслимыми сценами — иногда он останавливал их, чтобы дать мне необходимые пояснения. Так он показал