Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
– Вот как?
– Ага, до революции у Ленкиной бабки там шесть соток было.
– До какой революции? – не поняла Волгина.
– Ну, до переворота 1991 года.
– Понятно… Давно она уехала на дачу?
– Дня за два до убийства Евгении.
– И ей никто не позвонил?!
– Звонили, но она все телефоны отключила.
– Странно…
– Нет, это в порядке вещей. Все знают, когда у Ленки амурные каникулы, она отключает все телефоны.
– Кто-то мог бы съездить к ней и сообщить о несчастье с подругой.
– Бесполезно, – отмахнулась Рита.
– То есть?
– Ворота закрыты, на участке волкодавы носятся. Из дома никто не выходит, и в него никого не пускают.
– А охрана?
– Охрана хуже волкодавов, уверяю вас, неизвестно, кто из них опасней для непрошеного гостя.
Взглянув на задумчивое лицо детектива, Зазулина решила успокоить ее:
– Да вы не расстраивайтесь, она скоро вернется в город.
– Почему вы так думаете?
– Ее секс-каникулы больше полутора недель еще не продолжались ни разу.
– А они у нее часто случаются?
– Раза три-четыре в год.
– А как же Адам?
– А что Адам? – искренне удивилась Рита.
– Вы сказали, что Кокорина влюблена в него?
– Точно.
– Тогда…
– А, это, – догадалась девушка, – так я же вам уже объяснила, что это просто секс, потребности тела, к любви не имеет никакого отношения.
У Мирославы не было желания спорить с Зазулиной. Вряд ли ее мировоззрение возможно скорректировать…
– Скажите, Рита, а Мирон Порошенков вам нравится?
– Мирон? – удивилась Зазулина. – А с какой стати он должен мне нравиться?
– Я имею в виду, как человек, как брат вашей подруги.
– Даже не знаю, что вам сказать. Вроде парень как парень. Но мне Зинку жалко, – вздохнула она.
– Кого?
– Зинку! – Она посмотрела на Мирославу и снизошла до объяснения: – Зиновию Витальевну Бочарову. Невеста она его. А он морду от нее воротит. Раньше хоть сдерживался, а теперь, как дядя в больницу угодил, перестал даже рамки приличия соблюдать. Не понимаю я, как Виталий Константинович дал согласие на этот брак.
– Вероятно, из-за связей Бельтюкова.
– Вероятно, – согласилась Рита.
– А Зиновия что, кривая или горбатая? – спросила Мирослава.
– С чего вы взяли? – удивилась Рита.
– Почему же она не нравится Порошенкову?
– А ему никто не нравится.
– Такого не может быть.
– Не может, но факт. Даже слух кто-то одно время распускал, что Мирон – голубой.
– Слух оказался недостоверным? – улыбнулась Мирослава.
– Да, был Мироша подловлен с девицами, не обремененными моральными принципами.
Мирослава невольно улыбнулась, вспомнив о принципах Риты, но вслух ничего не сказала.
Вместо этого она спросила:
– А как вы думаете, смогу ли я здесь же, сегодня поговорить с Катей?
Зазулина посмотрела на Мирославу и улыбнулась:
– Запросто. Пойду посмотрю, пришла ли Катька.
Дойдя до двери, она обернулась:
– А вы своего не упустите! – и, усмехнувшись еще раз на прощание, скрылась за дверью.
Вернулась она минут через пятнадцать с невысокой, худенькой девушкой.
– Вот, я вам Катьку привела. А сама пойду развлекаться.
– Здравствуйте, – начала Мирослава, – я – детектив.
– Мне Рита все рассказала, – прервала ее Мишлевская и поправила каштановые кудри, падающие на лоб.
– Вы согласитесь ответить на некоторые вопросы?
– Соглашусь, – ответила девушка, поудобнее устраиваясь на стуле, – если это поможет найти Женькиного убийцу.
– Надеюсь, что поможет, – вздохнула Мирослава.
Но узнать от Мишлевской что-либо новое ей не удалось.
Не сводя внимательных карих глаз с лица Мирославы, девушка поведала ей о большой любви Верещака и Бельтюковой. При этом она называла их любовь не иначе как трагической. Отца Евгении считала разлучником, но не особенно осуждала, с пониманием относясь к его нежеланию отдавать дочь за нищего циркача.
Где сейчас Адам, Мишлевская не знала, но так же, как и ее подруга, была убеждена, что к убийству своей возлюбленной Адам непричастен.
В том, что Кокорина собиралась замуж за Верещака, в отличие от Зазулиной она не была уверена, хотя не отрицала, что глаз на него Ленка положила.
Но насколько серьезны были намерения подруги, лично ей неизвестно.
– Могла ли Ленка убить Женю? Чушь! Конечно, нет.
С кем сейчас проводит время Кокорина на отцовской даче, Мишлевская понятия не имела и знать не хотела.
На вопрос о том, пыталась ли она дозвониться до подруги, чтобы сообщить ей о гибели Евгении, ответила:
– Пыталась неоднократно, но безуспешно.
– Почему не поехали к ней?
– Вы шутите? Не имею ни малейшего желания превращаться в собачьи консервы.
Мирослава спросила Мишлевскую, как она относится к Мирону, и та ответила: с одной стороны, ей его жалко. Что он будет делать, если дядя не поправится? С другой стороны, может быть, теперь именно он станет главным наследником бельтюковского состояния.
На вопрос об отношениях брата с сестрой Катя сказала, что Мирон сестру любил. Это однозначно. А Женька относилась к проявлениям братской любви скептически. Почему? Неизвестно…
Подозревала же Катя в убийстве подруги обслугу. Однако указать на определенного человека не могла.
И когда Мирослава уже собиралась распрощаться с девушкой, Мишлевская вдруг схватила ее за руку и спросила:
– А вам не приходило в голову, что придушить Женьку могла дочь домоправительницы?
– Инна? – удивилась Мирослава.
– Она самая, – кивнула Катя.
– Но какой у нее мог быть мотив?!
– Она страшно завидовала Женьке.
– Почему вы так решили?
– Господи! – вскинула руки Мишлевская. – Это было видно невооруженным глазом!
– Но у Инны – алиби.
– А то вы не знаете, что при желании можно состряпать любое алиби, – усмехнулась Катя.
Мирослава задумчиво погрузила взгляд в темные омуты карих глаз собеседницы.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
