Надо с этим кончать.
Набравшись храбрости, я рванула шторку в сторону, с победным криком на губах…
…который выродился во вздох облегчения, жалкое «уфф». Ничего! Просто фарфоровая ванна и над ней головка душа. Сливное отверстие даже заткнуто крышечкой с прорезями, чтобы в трубу не попадал всякий мусор.
Никаких магических сил. Никаких растений с самого дна преисподней. Я схожу с ума. Руки покрылись гусиной кожей. Я обхватана себя руками, чтобы согреться.
«Ну нет. Горю будешь предаваться позже. Тебя ждет Пол».
В нормальных обстоятельствах я бы вплыла на кухню, одетая исключительно в собственные дурные намерения. Но сегодня мое дрожащее, покрытое гусиной кожей тело погубило бы весь эффект. Я торопливо оделась, прежде чем осмелилась выйти из ванной в белье белого цвета — лифчике и трусиках, а ведь раньше белое белье вызывало у меня хохот. Решила — никакой косметики. Дрожащие руки плюс карандаш для век, и в итоге — одноглазая исполнительница экзотических танцев.
Холл и даже гостиная пропахли запахами приготовленной еды. Это были яйца, отнюдь не тухлые, к каким я привыкла в прошлой жизни. Кроме того, грудинка. Здорово. Пол был на кухне, трудился у плиты и напевал мелодию «Роллингов». «Удовлетворение». Увидев меня, отставил скворчащую сковороду и, схватив меня за руки, увлек в танце вокруг маленького стола.
— Хей, хей, хей! — напевал он.
Привет, сэр Мик. Я привлекла Пола к себе и постаралась превратить импровизированный фокстрот во что-нибудь более чувственное. Ухмыляясь, я запела в ответ — «Вот что я говорю».
Мы поцеловались, желая друг другу доброго утра. Да, это было намного лучше, чем щекотка. Совершенно разные вещи — шлепок и щекотка. Немного поработали языками, потом пошли быстрые, сладкие поцелуи.
— Кофе в кофейнике, — сказал Пол и начал атаковать поцелуями мою шею.
Мое тело решило, что пора в конце концов проснуться.
Пол куснул мочку уха.
— Садись.
Потом вернулся к плите, оставив меня томиться жаждой продолжения. Основательного продолжения.
— Ты настроен игриво, — заметила я.
— Отлично отдохнул. Готов встретить новый день.
— А шоколад в яичнице будет?
— Даже ты не захотела бы это есть.
— Испытай меня.
— Позже.
Подмигнув, он начал раскладывать еду по тарелкам.
Мы поели — Пол с аппетитом, а я просто ковыряла содержимое тарелки. Пол готовил отлично, но еда показалась мне странной на вкус. Даже кофе был каким-то выдохшимся. Может быть, оттого, что я была совсем без сил. Вряд ли смогла бы поднести к губам чашку и ничего не пролить. Пол спросил:
— Ты плохо спала?
— Неужели так заметно?
— Я проницательный детектив.
— Заметил, что я зеваю?
— И еще круги под глазами.
Черт — нужно было все-таки воспользоваться косметикой.
Его внимательный взгляд обежал мое лицо, и я постаралась не покраснеть. Он сказал:
— Было неудобно?
Я пожала плечами, ковыряя в тарелке:
— Плохие сны. Очень реальные.
— Ненавижу такие.
— Точно. — Бросив на него взгляд, я схватила чашку с кофе. — Мы ссорились. То есть в моем сне. Я здорово тебя разочаровала.
— Чем же?
— Тем, что я тебе кое-чего не рассказала. — Он выгнул дугой бровь, и я, натянуто улыбнувшись, продолжала: — Я ведь тоже разозлилась. Сказала тебе, что с меня хватит психоанализа. А ты сказал — смысла нет, если ты не можешь меня спасти.
— Кажется, я был порядочным занудой. А от чего я хотел тебя спасать?
От представителей местной флоры, обожающей закусить суккубом. Я снова пожала плечами и уклончиво ответила:
— Это был всего лишь сон.
Протянув руку, он накрыл мою ладонь своей:
— Знаешь, учитывая, что мы приехали сюда, чтобы стряхнуть стресс, тут творится что-то из ряда вон.
— Стресс никак не влияет на мои способности и таланты.
Он поднес мою руку к губам:
— Вот что я тебе скажу. Когда закончишь завтракать, мы пойдем гулять. Экскурсия в лес поднимет тебе настроение.
— Как ты себе это представляешь?
— Ну, мало ли чем мы могли бы заняться на свежем воздухе. — Он поиграл бровью, и я не удержалась от смеха. — Да, и этим тоже.
— Сначала джакузи, потом секс на лесной лужайке. Ну и ну, Пол Хэмилтон. Ты становишься эксгибиционистом.
Фыркнув, он взял чашку с кофе.
— Мне нравится, когда у тебя веселое настроение.
Глава 9
Два часа спустя мы топали по лесной тропе, послушно следуя ее подъемам и поворотам. Блуждали среди кленов, буков и берез. Странное дело — деревья были покрыты желто-зеленой листвой. В который уже раз я напомнила себе, что сейчас декабрь и деревьям положено стоять голыми и продрогшими, выставив мертвые ветви, как гнилые зубы. Жаре, даже продержавшись неделю, не под силу вернуть май в Кэтскиллские горы.
Но может быть, я слишком предвзято отношусь к представителям флоры.
А вот Пол решительно не замечал путаницы времен года в ландшафте. Напротив, радовался фальшивой весне, приходя в восторг от любого овражка, согретого яркими цветами. Когда мы наткнулись на лесной ручей, он засмеялся, как ребенок, тыча в него пальцем и едва не пускаясь в пляс. Сохрани меня, сатана! Я улыбалась радости Пола, едва удерживаясь, чтобы в притворном отчаянии не закатить глаза. В итоге с гримасой на лице я уставилась в бегущую воду. Да, природа, черт ее дери.
«Нет, прекрати. Изобрази счастье. Не забудь, это называется романтикой».
Ха. Я рисовала себе романтику куда более… хм, романтической.
Но вы только посмотрите на Пола! Какой пружинистый шаг, как ловки движения длинных ног. Взгляните на его широкую улыбку, когда он оборачивается проверить, не отстала ли я, да заодно полюбоваться видом — но, так как он шел впереди меня, я-то уж точно любовалась видом. Разрази меня, как он натягивает эти джинсы… Тяжело вздохнув, я тихо рассмеялась. Пол наслаждался от души. Именно это было важно.
Но надеюсь, он не шутил, когда намекал на возможность акта соития в лесу.
Мы шли по течению ручья. Пол шел как отважный исследователь, отмечая по пути всякие растения и деревья, а я шла за ним по пятам, и мне было совершенно наплевать на лилии да фиалки.
— Для городского парня, — крикнула я, — ты хорошо ориентируешься в лесу!
Обернувшись, Пол усмехнулся:
— Я большая загадка. Ха.
