Книга Ловушка для вершителя судьбы - Олег Рой

Из всех придуманных людьми поговорок я более всего люблю выражение «Через тернии – к звездам!». Сколько же мне пришлось сделать и преодолеть в тот тяжелый год, от осени до осени, пока мой подопечный не принял окончательного решения навсегда отказаться от торговли машинами и посвятить себя писательскому ремеслу. Я обеспечил его всем необходимым, включая очень приличный гонорар за сценарий; помог приобрести дом, о котором он так мечтал; навеял вдохновение, подарил музу, которая стала воплощением его грез… И в результате миру явилась новая история о любви, яркая, сочная, чувственная, так непохожая на все его предыдущие произведения. Роман был принят редакцией с восторгом, быстро вышел в свет и сделался… сейчас вспомню это слово… бестселлером. Да, именно так. Ведь в то время, когда был создан этот роман, в стране моего Писателя, наконец получившей свободу творчества после долгих десятилетий ханжеских запретов на искусство, как раз началась мода на смелое, откровенное искусство, и книга об искренней и естественной, не сдерживаемой нелепыми ограничениями любви не могла не стать популярной. Наверное, вас удивляет, что я, ангел, так смело говорю о вещах, о которых нам, с вашей точки зрения, рассуждать не пристало? Не знаю, почему вдруг люди решили, что физическое проявление любви греховно. Совсем нет, напротив! Любовь (если это, конечно, действительно любовь!) – единение и душ, и тел – что может быть прекраснее! Это счастье, даруемое людям, и мы, ангелы, только радуемся, когда наши подопечные его обретают. Другое дело, когда в близость вступают те, кто не испытывает друг к другу никакой привязанности. Но это уже не любовь, а похоть, которая осуждается как на Небесах, так и на Земле… Но, кажется, я опять отвлекся.

После выхода романа, получившего название «Одуванчиковый луг», к моему подопечному пришла настоящая слава. Его книги стали переводить на разные языки и издавать в других странах, по ним продолжили снимать фильмы, лицо Писателя замелькало на экране телевизора и на страницах журналов. Но все это было не главное. Для меня в его новой жизни было ценно только одно – вся эта мишура уже не позволит Алексею сойти с правильной дороги. А чтобы быть полностью спокойным за него, я свел с ним женщину, которая больше всего подходила на роль спутницы и помощницы великого писателя. Ни его жена, ни его возлюбленная, с моей точки зрения, для этой роли не годились.

Вы спросите, почему? А посудите сами. Допустим, вернулся бы Алексей к жене. Допустим, она простила бы его, обрушив предварительно целый шквал упреков, отомстив за все страдания, которые доставила ей драматическая сцена на веранде, и потребовав большую порцию клятв, что «это больше никогда не повторится». И что его там ждало? Обывательское болото и перспектива всю оставшуюся жизнь заглаживать вину перед женой и сыном заботой, преданностью и материальным благополучием? О каком вдохновении, какой творческой обстановке тут может идти речь? И не исключено, что это обернулось бы еще хуже – возвращением в ненавистный мне автомобильный бизнес. И тогда – пропал мой Писатель! А я бы не вынес второй раз его охлаждения к литературе. Да и, признаюсь честно, первая его жена мне особенно никогда и не нравилась, особенно то, какой она становилась с возрастом – этакой домашней клушей, приземленной до примитивности. Конечно, с одной стороны, это было не так уж плохо, поскольку снимало с него все заботы о быте и позволяло не отвлекаться на житейские мелочи. Однако моему Писателю требовались не только сытный обед и чистые рубашки, ему необходим был постоянный собеседник, умный и интересный, способный понять и все тонкости его душевных порывов, и глубину книг… Наших с ним книг.

Альтернативой Веронике (слово это вдруг стало модным в то время, когда происходили описываемые здесь события, Алексей отчего-то полюбил его, часто повторял, и ко мне оно тоже невольно прицепилось) была Оленька. Она вроде бы больше подходила для роли подруги великого писателя… Но, подумав, я отказался и от нее. Нельзя было не признать, что девушка сама очень талантлива и способна много достичь – а мне только еще семейной конкуренции не хватало. Конечно, можно было бы сделать так, чтобы они и дальше творили в соавторстве – но меня такое развитие событий совершенно не устраивало. Зачем мне соперник, вернее, соперница? Если она так и будет у него и музой, и редактором, и соавтором, и первым читателем, то что же останется мне?

Так что я внимательно огляделся вокруг и нашел-таки подходящую женщину. Достаточно умную и образованную, чтобы находиться рядом с моим Писателем, но при этом хозяйственную и благоразумную, чтобы обустроить его быт и не донимать хлопотами о хлебе насущном.

Правда, эта женщина была уже не свободна, более того – она была женой его друга, того самого… Но меня это не смутило. Я знал, что будущий великий Писатель заслуживает всего самого лучшего, – значит, эта рыжеволосая конопатенькая интеллектуалка должна быть рядом именно с ним. Никто ведь не мог дать гарантии, что ее судьба – именно Борис, а не Алексей. Во всяком случае, ангел-хранитель Маргариты не был в этом уверен. Я воспользовался его замешательством и уговорил помочь мне.