Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
И это нехороший знак.
Поворочавшись, я сажусь, убираю волосы с лица и выбираюсь из-под спальника. На мне все еще только лифчик. Майка завалилась под коробку, и я резко дергаю ее, пытаясь достать. Сердце колотится словно барабан.
Коул наверняка его слышит. И уж точно может разглядеть, как покраснели мои щеки и как встали дыбом волоски на шее. Отвернувшись от него и спрятавшись за завесой темных волос, я расправляю на себе майку.
На улице только рассвело. Из тонированных окон джипа виднеются заросшие травой поля, которые тянутся до самого горизонта. Мозг наконец начал привыкать к отсутствию зрительного модуля, и мне даже приятно рассматривать окружающий нас пейзаж. Вокруг нет ни одного дома, ни воронки, ни ржавой машины, ни единого признака того, что кто-то жил здесь до чумы. Извилистая темная и пустая полоса шоссе тянется на многие километры, пока мои глаза не перестают различать ее вдали.
– Мне не стоило останавливаться здесь на ночь, – говорю я. – На трассах опасно. По ним ездят одичалые, охотясь на людей. Надо было поискать какое-то укромное место.
Коул, прерывисто выдыхая, медленно садится и прислоняется к двери джипа. Повязка на животе потемнела от засохшей крови, а под глазами все еще огромные мешки, но, судя по виду, ему лучше, чем вчера. Он внимательно осматривает меня, от грязных сапог, в которых я спала, до спутанных волос, разметавшихся вокруг лица. Я жду, когда Коул спросит, как мы оказались в объятиях друг друга и почему я звала его по имени, но он просто указывает на мое запястье.
– Как твоя рука?
Я удивленно опускаю глаза.
– Моя рука? Нормально. А ты как? Это ведь тебя подстрелили. Ты получил пулю за меня, помнишь?
Улыбка появляется на его губах.
– Когда ты так говоришь, мне кажется, словно я герой.
– Да, но давай постараемся свести героизм к минимуму. Ты чуть не погиб из-за меня. Наверное, тебе лучше пока не двигаться.
– Я в порядке.
– Кто бы сомневался, солдат, – приподняв бровь, говорю я.
Он пожимает плечами и отклеивает повязку с живота.
– Можешь убедиться сама.
– Коул, не надо… – начинаю я, но тут же смолкаю, когда повязка открывает рану.
Под ней серебро.
Кожа вокруг раны зажила, не оставив и следа заражения, и пулевое отверстие теперь выглядит так, словно его закрыли металлом. Вокруг него переливаются серебряные прожилки, похожие на вены. Они тянутся к сверкающей серебряной заплатке, закрывающей место, где еще несколько часов назад была пульсирующая окровавленная плоть.
Это наносетка. Еще один миф. Об этом алгоритме шептались на форумах «Небес» и поговаривали, что уже создано несколько прототипов. Сетка с микроскопическими ячейками, которая укрывает все тело человека, изменяется или разрастается по одной команде. Заплатка на животе Коула – это не плоть, а выращенная за ночь сеть каналов, по которым начнут поступать его собственные клетки, залечивая рану. Со временем серебро уменьшится до пятнышка и сменится живыми и дышащими тканями тела.
Но наносетка может не только великолепно заживлять раны Коула. Ее можно использовать для отращивания конечностей, как потерянных, так и совершенно новых. С помощью этого модуля можно отрастить экзоскелет и глаза на затылке. А если найти нужный код, то и крылья.
– У тебя есть наносетка? – выдыхаю я. – Черт возьми, кто ты такой, Коул?
Он переводит взгляд на свою рану.
– Я очень дорогое оружие.
Что-то в его голосе останавливает меня от дальнейших расспросов. Нотка боли, которая вызвана не блестящей раной на его животе, а тем, как Коул произносит слово «оружие», словно он вещь. Инструмент, у которого нет своего разума, а не человек со своими мыслями и чувствами. Еще в хижине он сказал мне, что ученые в «Картаксе» сделали его таким, но теперь я в этом сомневаюсь.
Потому что в мыслях всплывают папины слова из записки, оставленной мне: «Он невероятно мощное оружие».
А что, если папа сделал это с ним?
Я прислоняюсь к дверце джипа и провожу рукой по волосам, пытаясь распутать колтуны. Перед глазами встает фотография из папки Коула. Одно дело решиться стать тайным агентом, но совсем другое – когда тебя заставляют это сделать в детстве.
– Наносетку вживил тебе папа, да? – спрашиваю я.
Коул встречается со мной взглядом. Он не кивает, но я уже и сама знаю ответ на этот вопрос. Хотя это даже не вопрос. В современном мире есть только один генетик, который способен провернуть нечто подобное. Возможно, кто-то другой тоже смог бы сделать это, но ему понадобились бы десятки лет на тестирования. Так что эта безупречная, идеальная версия, несомненно, папина работа. Дело не в том, что папа был гением – до вспышки множество гениев работали над кодами гентеха, – а в том, что он понимал структуру ДНК так, словно думал на языке генов. Он знал все тонкости и скрытые законы, которые обычно упускали из виду даже самые сложные алгоритмы кодирования.
Вот почему мне не по себе, когда я смотрю на серебряное пятно на животе Коула и на сеть шрамов, испещривших его грудь. Потому что не понимаю, чего добивался папа, проводя это болезненное, инвазивное исследование на пятилетнем мальчике.
Я бросаю взгляд на рюкзак, где спрятаны папки из шахты. Но только я начинаю тянуться к нему, как Коул рычит от разочарования.
– Ты в порядке? – замерев, спрашиваю я.
– Нет, не в порядке, – закрыв лицо руками, говорит он. – Я голоден и устал, к тому же мне все еще больно, поэтому, пожалуйста, не бей меня.
– Почему я должна тебя бить?
Он опускает руки, и я замечаю, как на его лице мелькает чувство вины.
– Потому что в «Картаксе», скорее всего, знают, что мы здесь.
На несколько секунд в машине повисает тишина.
– Что?
– Я заблокировал передачу данных в «Картакс» с панели. Но прошлой ночью, когда я отключился, модуль безопасности, видимо, отправил им наши координаты. Я слишком дорогое оружие, а они защищают свои инвестиции. Думаю, они отправили кого-то на наши поиски.
Я напрягаюсь и смотрю в окно. Если люди «Картакса» найдут нас, то затащат в один из бункеров и заберут все папины записи. Конечно, они разберутся, как расшифровать вакцину, но получат полный контроль над ней и вряд ли передадут ее людям, живущим на поверхности. И погибнут миллионы людей. Такие же семьи, как у Маркуса. И папины планы рухнут.
– Сколько у нас времени?
Я собираю волосы в хвост, все еще не сводя взгляда с извилистой трассы. У нас мало топлива и нет солнечных батарей. И пусть до лаборатории, про которую говорил папа, еще сутки пути, надежда добраться туда все же есть. Я осматриваю заднюю часть джипа. Даже если у нас получится доехать до города и найти там другую машину, вряд ли в ней хватит места, чтобы разместить там коробки с папиными записями. А ведь я даже не посмотрела, что в них и есть ли там какие-то подсказки для расшифровки вакцины. Но времени на это у нас сейчас нет.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
