Экхарт Толле красноречиво описывает страдания, на которые мы себя обрекаем, когда говорим настоящему «нет». Момент – это выражение всего сущего, и наше отрицание не способно ничего изменить – мы просто лишаем себя опыта. Наша война с действительностью – это все, что мы знаем, несмотря на всю ее бесполезность и всю боль, которую она причиняет. Получается, что мы практикуем боль. А встречая боль с состраданием, мы превращаем проблему в возможность. Во время медитации ум снимается с якоря каждые несколько вдохов, предоставляя нам многочисленные возможности признать и принять, а также научиться чему-то у всего, что не соответствует нашим представлениям. В повседневной жизни мы ограничиваем себя отказом от всего, что случается так же часто, как блуждание ума во время медитации. Встречая свое «нет» с состраданием, мы поворачиваем поток нашей энергии и направляем его на момент. И там, где мы работали против жизни, мы можем начать работать вместе с ней.
День 215
Принятие
Я потерял свою сестру Венди еще до того, как начал заниматься йогой. Она умерла зимой, а весной следующего года, когда я отмечал первый год своей трезвости, я начал ездить в колледж Уэллсли, чтобы побегать вокруг тамошнего пруда. Я ездил туда в одиночку и от парковки шел прямо к кромке воды. Мой беговой маршрут составлял около трех с половиной километров и проходил по глинистой, окруженной деревьями тропинке в нескольких шагах от воды. Я бежал вокруг пруда в течение часа или около того, находя свой темп, а затем погружаясь в него. Мне нравилось, как пыль поднималась и оседала на моих кроссовках и лодыжках. Мне нравилось, как сливались ритмы моего бега и моего дыхания. Мне нравилось, как я становился этим лесом и этим прудом, бегая и оплакивая кого-то, кто умер от разбитого сердца. Мне нравилось, как лес и пруд помогали мне переживать то, что я чувствовал.
Когда я заканчивал, мне приходилось возвращаться к своей машине – и к жизни, с которой я был не согласен. Я не соглашался с тем, что нашел свою сестру умершей от передозировки в тридцать один год. Я был не согласен с тем, как посинели ее губы и ногти, с тем, что смерть была неоспоримой, неизменной, и это ощущение было чудовищным. Я не соглашался со своим бессилием и с тем, что вынужден переживать этот опыт в одиночестве – как и любой другой опыт в будущем, потому что моя сестра умерла. Я был не согласен со своей жизнью так же, как любой человек, горюющий по ком-либо. Но, подходя к своей машине, я чувствовал, что так или иначе должен вернуться к своей жизни. Я чувствовал, как мое сердце обращается к будущему, которое я готовился мужественно принять и прожить.
День 216
Будущее страдание
Принять – означает перенаправить энергию ситуации. Двери, доселе закрытые, открываются, мы понимаем то, чего не могли понять раньше, и наши отношения становятся более здоровыми или заканчиваются. Это своеобразный переломный момент, несущий с собой ощущение, что все изменилось, но полностью это понять мы сможем только со временем. Принятие – это небольшой сдвиг в том, как мы сидим, замедление и углубление дыхания, склонение ума на сторону того, чему мы раньше противились. Переход от мысли к чувству – это и широкий жест, и неуловимое изменение черт лица.
Мне нравится способность асан, пранаямы и медитации обучать нас тонкостям принятия – уточнять, как нам направить наше внимание, пробуждение и смягчение, которые следуют за осознанностью. Этот аспект нашей практики позволяет нам заметить желудь сопротивления прежде, чем он станет дубом, и внутренние настройки сменят широкие жесты. Будущих страданий можно избежать, вдохнув глубже и решив подождать и понаблюдать.
День 217
Признать и принять
Мои дети пришли в мир с пониманием того, что природа восхитительна и заслуживает нашего пристального внимания, что встреча с каждым животным – это приключение, что каждая деталь заслуживает того, чтобы ее запомнить. Бесконечное множество разговоров начиналось с «а ты знал, что…». Особенно мне нравились разговоры о животных, делающих что-то необычное. Например, об орангутанге, подкупившем сидящую рядом обезьяну лакомством, чтобы получить доступ к проводу, который был нужен ему, чтобы расковырять свой замок и под покровом ночи сбежать. Или об осьминоге, совершавшем ночные набеги на другие аквариумы, пока никто не видит.
