И вновь душа на кону
Депроституизация науки в конце концов произойдет следующим образом. Заставьте тех, кто хочет что-то «исследовать», проводить исследования в свободное от работы время: пусть они зарабатывают на жизнь другими способами. Самопожертвование необходимо. Нашим современникам с промытыми мозгами это может показаться абсурдным, но «Антихрупкость» приводит более чем показательные примеры того, как на протяжении истории науку двигали непрофессионалы, а точнее, люди, не любившие показухи. Чтобы их исследование стало настоящим, им нужно было сначала найти настоящую работу – или по меньшей мере потратить десять лет, работая шлифовальщиком увеличительных стекол, клерком в патентном бюро, связным мафии, профессиональным игроком, почтальоном, тюремным охранником, врачом, водителем лимузина, солдатом ополчения, страховым агентом, адвокатом, фермером, поваром в ресторане, официантом в элитном ресторане, пожарным (мой любимый случай), смотрителем маяка и так далее, – и все это время они разрабатывали свои оригинальные идеи.
Это и есть фильтр: механизм, очищающий голову от чуши. Стенающих профессиональных исследователей мне ничуть не жаль. Если говорить обо мне, я двадцать три года отдал полноценной, очень требовательной, весьма стрессовой работе – и при этом учился, занимался исследованиями и писал по ночам мои первые три книги; все это понизило (на деле – уничтожило) мой порог терпимости к ученым-карьеристам.
(Почему-то считается, что как бизнесменов мотивирует и вознаграждает прибыль, так и ученых должны мотивировать и вознаграждать почести и признание. Нет, так это не работает. Нельзя забывать, что наука – меньшинство: ее двигают вперед немногие, остальные отсиживаются в тылу.)
Линдиустойчивость науки
Ранее мы сказали, что без шкуры на кону механизмы выживания серьезно сбоят. Это касается и идей.
Карлу Попперу принадлежит концепция науки как бизнеса: она производит утверждения, которые можно опровергнуть последующими наблюдениями, но не доказать. Наука по определению строится на опровержении, не на подтверждении. Механизм фальсифицируемости абсолютно совместим с Линди (в сочетании с правилом меньшинства). Поппер говорил о статике, он не исследовал динамику и не смотрел на вещи с точки зрения риска. Наука успешна вовсе не потому, что есть правильный «научный метод», придуманный ботанами в тиши кабинетов, или «стандарт», отвечающий каким-то критериям (по аналогии с людьми, которые проходят проверку зрения, чтобы учиться в автошколе); нет, наука успешна, потому что научные идеи линдиустойчивы, иначе говоря, они подвержены своей же естественной хрупкости. Идеи тоже должны ставить шкуру на кон. Мы знаем, что идея может обмануть ожидания, не оказавшись полезной, а значит, она уязвима для опровержения временем (речь не о наивном опровержении в форме четкой министерской инструкции). Чем дольше идея с нами, чем дольше ее не опровергают, тем длиннее может быть срок ее жизни. Прочитав книгу Пауля Фейерабенда об истории научных открытий, вы увидите, что неверная идея может пережить все – кроме испытания временем. Опровергнуть это невозможно.