В 23-м полку многие до войны служили в этой местности, и теперь у них, узнавших и не узнающих эти деревни, в глазах стояли слезы. На первом же привале на ночь после прорыва фронта комполка отдал устное распоряжение старшинам рот и батарей кормить местных жителей. Хотя мог бы и не говорить – это сделали бы и так.
И так повторялось уже больше недели, когда что-то изменилось. Солдаты всегда чувствуют, когда настает их черед идти в бой. Забегали связисты, в штаб один за другим потянулись командиры подразделений. Вызвали в штаб и их комбата. Только вызвали не одного комбата, а и комроты-один. То есть Смирнова. Чему он очень удивился.
Встретили их неласково. И причиной этой неласковости оказался как раз Смирнов, как выяснилось позже.
– Значит, так, комбат, – начал комполка, ответив на приветствие и подойдя к лежавшей на столе карте, – довожу в общих чертах задачу. Дивизия идет в рейд за линию фронта. Хотя ее как бы и нет. Сейчас выдвигаемся в район Замбрув. Начало марша через два часа. Там дозаправляемся, получаем все, что может понадобиться там. Конкретно – сам знаешь, не первый раз замужем. Значит, получаем, и завтра – в путь! По карте сто двадцать километров. Это по карте. Срок – двое суток. Задача – севернее Варшавы захватить или блокировать мосты. Продержаться до подхода основных сил фронта. В качестве помощи нам, то есть дивизии, выделен полк «акаций». Ну, и обещана всесторонняя помощь авиации. То есть разведка, прикрытие, штурмовка и бомбежка супостатов. О хорошем всё.
Комполка прошелся перед стоящими танкистами и, закурив, продолжил:
– Теперь о не очень хорошем. Комкор потребовал выделить в его распоряжение одну танковую роту. Причем, я подчеркиваю этот момент, потребовали именно роту Смирнова. В качестве отступления от темы – я по своим каналам разузнал, откуда ветер дует. А дует он от командира корпусного разведбата. Не знаю, что за задача ему поставлена, но он смог настоять у комкора именно на твоей, Смирнов, роте. Аргументы – вы с ним воевали уже в тылу не один раз, у комроты опыт действий в отрыве и за линией фронта. В общем, хвалил, как невесту перед сватами. Хотя, я думаю, комкору все равно, какую роту выделить, если такое решение уже есть. Комдив пытался все же отстоять роту. Ведь это целых десять!!! Танков! Десять стволов, и так далее. А за мосты у Варшавы немцы дивизии в глотку вцепятся. Но комкор вполне резонно заметил, что только у нашей дивизии есть тридцать один Т-72 и десять Т-55. И это не три роты, а четыре. То есть только в нашей дивизии штат по танкам как раз превышен на десять танков. Не говоря уже об их качестве. Так что, Смирнов, приказ есть приказ. Через два часа у тебя марш вот в эту точку. Тут квартирует со вчерашнего дня разведбат.
И, повернувшись к комбату:
– А тебе задачи я буду ставить как полноценному батальону. Потому что Т-72 и Т-55 не в 23-м полку, а в 134-м. И задачи нам будут нарезать как полноценному полку. Понятно? Есть вопросы? Нет вопросов. Свободны!
И, повернувшись к карте, начал что-то там вымерять курвиметром.
Когда вышли из штаба, комбат грустно произнес:
– Смирнов! Хороший ты человек, Смирнов! И комроты хороший! Только вот мне почему-то хочется, чтобы комроты-один у меня был обычный простой незатейливый исполнительный командир. Проблем бы было меньше.
Потом хлопнул по плечу и добавил:
– Ладно! Все нормально! Давай готовься. Я не думаю, что там, куда разведбат отправят, будет легче, чем нам. А к этому ты и правда лучше всех подготовлен. Как там парни из 134-го полка говорят: «Опыт не пропьешь!» Удачи!
Смирнов пожал руку комбату и направился в расположение своей роты, которая встретила его уже у танков. Заправленных, навьюченных, как верблюды, и готовых к маршу.
«М-да, – подумал он, оглядывая технику и экипажи, ждущие, команды, – и правда. Опыт не пропьешь!» Не успел задачу получить, а личный состав уже готов.
И его переполнило чувство всемогущества и всесилия. «Мы все выполним! Мы всех порвем!»
И подходя к ротной колонне, подал команду:
– Рота! Строиться! Командирам взводов доложить о готовности к маршу!
И минуту спустя прозвучало:
– Рота! Смирно! Слушай приказ на марш!
13 июня 1942 года.
Москва
В этот день центральные газеты СССР вышли с сообщением ТАСС о наличии у советского руководства неопровержимых доказательств того, что в результате проведения диверсионной спецоперации подразделением осназа Красной Армии в тылу врага был уничтожен фюрер Третьего рейха Адольф Гитлер. Кроме него был уничтожен ряд высших генералов вермахта и люфтваффе, список которых прилагается. То же самое было озвучено в специальном выпуске Советским Информбюро.
Все мировые средства информации вышли в этот же день с перепечаткой этой новости. Германские газеты молчали. И лишь трое суток спустя в Германии был объявлен недельный траур и были проведены торжественные похороны вождя.
Его место занял Гиммлер, что очень не понравилось армейской аристократии.
13 июня 1942 года.
Восточная Пруссия. Район Ортельсбурга
Колонна корпусного разведбата, усиленная батареями «гвоздик», «шилок», Су-85, СУ-152, ротой танков и дивизионами «катюш» и гаубиц Д-30, батальоном 120-мм минометов и инженерно-саперной ротой, готовилась к маршу. Нужно было за трое суток пройти около 140 километров и захватить или блокировать две переправы через Вислу у маленького городка Мариенвердер. И это по карте! В реальности маршрут был более протяженный и зависел не только от наличия и качества дорог, но и от того, кто встретится на них. Фронта уже как такового не было. Войска двигались по всем дорогам, и никто не знал, где начнется следующий бой. В тылу наших войск нередко вспыхивали ожесточенные схватки. Это остатки Группы армий «Центр» пытались пробиться на запад.
Михаил Бояринов сидел на броне БМД и смотрел на суету бойцов и командиров, лениво и в шутку переругиваясь со знакомым разведчиком Володей Шупейкиным.
Неделю до этого остатки их взвода «отдыхали» после операции на их базе в глубине лесов Мазурских болот. Эвакуацию вертолетом им отменили, приказав ждать и вести наблюдение. Залечивали раны, чему очень способствовал запас лекарств, выданных им на эту операцию, ходили в разведку к дорогам, огибающим этот лесной район, следили за автомобильной и железной дорогами, пересекающими его.
Сначала были опасения, что немцы все же начнут прочесывать лес квадрат за квадратом. Но, по-видимому, им было не до этого. Дела на фронте шли не самым блестящим образом. А потом загрохотало на востоке, и этот грохот стал быстро приближаться. И вот 12 июня пришел приказ выдвинуться в полном составе к развилке дороги Йоханнисбург – Ручане-Нида – Шероки-Бур. Там они должны встретить 597-й корпусной разведбат и присоединиться к нему.
Прибыли на место еще двенадцатого числа. Рассредоточились у перекрестка, заняв на всякий случай круговую оборону, и выставили секреты на все три направления.
