Не менее поучительно краткое знакомство с тем, как религии или религиозные движения завершают свою жизнь. Ведь нет более, например, миллеритов. И никогда мы больше не услышим — иначе как в ностальгическом ключе — о Пане, Осирисе и тысячах других богов, что некогда были объектами слепого поклонения. Я должен сознаться в некоторой симпатии — пытался и не сумел ее подавить — к Саббатаю Цви, самому впечатляющему из «лжемессий». В середине XVII столетия он воспламенил еврейские общины по всему Средиземноморью и Ближнему Востоку (и до самой Польши, Гамбурга и даже Амстердама, отрекшегося от Спинозы), называя себя избранником божьим, который отведет диаспору обратно в Святую Землю и принесет вселенский мир. Его ключом к откровению было изучение каббалы (не так дано звезда шоу-бизнеса, почему-то зовущаяся Мадонной, снова сделала ее модной), и повсюду его встречали толпы экзальтированных евреев: от его родной Смирны до Салоник, Константинополя и Алеппо. (Иерусалимские раввины, которым ранее уже досаждали преждевременные претензии на мессианство, были настроены более скептически.) При помощи каббалистического трюка, позволявшего вычитать в анаграмме его имени слово «мошиах» («мессия»), он, возможно, убедил самого себя и совершенно точно убедил других в своей избранности. Вот что писал один из его учеников:
Пророк Натан прорек, и Саббатай Цви учил, что нераскаявшимся не дано узреть утешение Сиона и Иерусалима, и что они обрекли себя на стыд и вечное презрение. И было раскаяние, какого не видывал мир со времени творения и по сей день.
Речь не о примитивной «миллеритской» панике. Книжники и мудрецы вели жаркие дебаты, причем в письменном виде, и поэтому вся история прекрасно задокументирована. В ней присутствуют все элементы истинного (и ложного) пророчества. Приверженцы Саббатая указывали на его эквивалент Иоанна Крестителя — харизматичного раввина по имени Натан из Газы. Враги Саббатая называли его эпилептиком и еретиком и обвиняли в нарушении закона. Защитники Саббатая забивали их камнями. Толпы и собрания неистовствовали — то дружно, то друг против друга. По пути в Константинополь, где Саббатай собирался объявить о своем приходе, его корабль швыряла бушующая стихия, но он успокоил воды, а когда турки посадили его за решетку, его темницу осеняли святые огни и благовония (или не осеняли — есть много противоречивых свидетельств). Вторя ожесточенным христианским спорам, сторонники ребе Натана и Саббатая утверждали, что без веры знание Торы и праведная жизнь не приводят к спасению. Их оппоненты настаивали на том, что Тора и праведная жизнь важнее всего. События достигли такого накала, что даже иерусалимские раввины, непримиримые противники Саббатая, попросили сообщать им о любых достоверных чудесах и знаках, связанных с человеком, появление которого так воодушевляло евреев. Мужчины и женщины продавали все, что у них было, и готовились следовать за ним в Святую Землю.
Властям Оттоманской империи к тому времени не раз приходилось сталкиваться с волнениями среди религиозных меньшинств (они как раз отвоевывали Крит у венецианцев). Они проявили большую осторожность, чем некоторые приписывают римлянам. Они понимали: если Саббатай объявит себя царем царей или, того пуще, затребует значительную часть их провинции в Палестине, он станет не только религиозной, но и политической проблемой. Но когда он прибыл в Константинополь, они всего лишь посадили его в тюрьму. Улемы, мусульманские религиозные авторитеты, проявили не меньшую прозорливость. Они посоветовали воздержаться от казни этого возмутителя спокойствия, дабы его воодушевленные последователи не «создали новой религии».
История повторилась почти слово в слово, когда ко двору великого визиря в Эдирне явился бывший ученик Саббатая, некий Нехемия ха-Кохен, и донес на своего бывшего учителя, обвинив его в безнравственном поведении и ереси. Тогда Мессию вызвали во дворец визиря и, позволив ему проделать путь из тюрьмы в окружении распевающих гимны сторонников, спросили в лоб, согласен ли он подвергнуться испытанию. Придворные лучники будут использовать его в качестве мишени, и если небо отклонит их стрелы, его признают настоящим мессией. Если он откажется от испытания, его посадят на кол. Если же он не желает такого выбора, он может принять ислам и остаться в живых. Саббатай Цви поступил так, как поступило бы почти каждое рядовое млекопитающее: он произнес стандартную формулу веры в единого бога и пророка его и был награжден синекурой. Позже его отправили в район империи, который был почти Judenrein[14], на границе Албании и Черногории. Там он и закончил свои дни — как говорят, в день праздника Иом-Кипур в 1676 году, в тот самый час вечерней молитвы, когда, согласно преданию, испустил дух Моисей. Многие искали его могилу, но ее точное место так и не найдено.
