«Педагогические эксперименты подтверждают: дети, которым ясно объясняют, какие буквы каким звукам соответствуют, быстрее учатся читать и лучше понимают письменный текст, чем те, кого оставили самостоятельно постигать алфавитный принцип», — писал Станислав Деан[96].
Отметим, что эта нейронная переориентация доставляет детям в материнской школе некоторые неудобства: зона мозга, участвующая в чтении, еще не до конца «переориентирована» на распознавание букв. Она продолжает идентифицировать лица и предметы. Это временное совместительство провоцирует небольшое столкновение.
Когда зона, специализирующаяся на распознавании предметов и лиц, рассматривает профиль слева и справа, она посылает в сознание информацию, что речь идет об одном и том же человеке. Поэтому в переходный период, когда ребенок видит строчную букву р и строчную букву q, мозг сообщает ему, что это одно и то же. Эти ошибки совершенно нормальны. Исследователи констатируют, что пика они достигают между 5 и 6 годами. В нашем классе мы отмечали их в возрасте 4–4,5 года, поскольку дети начинали читать на втором году материнской школы и их нейронные пути специализировались раньше[97].
Таким образом, дети, вероятно, не сразу замечают разницу между некоторыми буквами. Кроме того, многие из них пишут в зеркальном отражении и справа налево, без всяких затруднений. И это нормально, потому что для их мозга это одно и то же.
Написание в зеркальном отражении исчезает по мере того, как нейронные связи специализируются на распознавании букв. На этой фазе ребенку необходимо сопровождение, но не стоит придавать ситуации излишний драматизм. Просто надо следить, чтобы это явление не затягивалось слишком надолго.
Основные принципы чтения
Первый основной принцип обучения чтению: надо объяснить ребенку звуки букв, не допуская, чтобы он самостоятельно искал эту связь.
Тем не менее наука чтения сообщает нам, что главное — научить ребенка слышать звуки в слове, помочь ему различать самые маленькие единицы звука (фонемы), которые составляют язык. Например, слово шуба [ш] [у] [б] [a] содержит четыре фонемы, а слово кот [к] [о] [т] — три. Эта способность слышать фонемы, составляющие слово, называется фонемическим сознанием: чем выше это качество у ребенка, тем увереннее можно говорить о его будущих успехах в чтении.
Обычно развитие этого сознания проходит через распознавание слогов: в слове «шуба» — два слога: шу-ба, а в слове «картина» — три: кар-ти-на. Дети из материнской школы учатся слышать слоги в словах и считать их. Затем, постепенно, обычно к концу первого года обучения, они учатся распознавать фонемы в каждом слоге. Мы в классе Женвилье не обращались к слогам, а сразу предлагали детям различать фонемы. По моим наблюдениям за детьми как из благополучных, так и неблагополучных семей, говорящих и не говорящих по-французски, а также по результатам многочисленных опытов — в частности, в классах Монтессори во Франции и в других странах — ясно, что детям не нужна стадия распознавания слогов. Даже наоборот, она тормозит вхождение в алфавитный код.
После того как почти три года дети тренируются различать слоги в материнской школе, они считают их чем-то неделимым. Им трудно разделить их на единицы звуков, которые потом предстоит ассоциировать с буквами. Мы хотим уверенно привести детей к широкой двери в чтение, но по дороге теряем их в коридорах дидактики.
Не забудем, что детский мозг приспособлен анализировать звуковые единицы своего языка, и ребенок без труда делает это в течение первого года своей жизни — без всякого специального обучения. Значит, надо просто привлечь внимание детей к этим маленьким звуковым единицам, которые уже были подвергнуты анализу и кодировке, и подвести их к пониманию сущности фонемы.
На этом пути я наблюдала у детей необыкновенное воодушевление, в то время как разделение на слоги такой реакции не вызывало. Детям очень нравился кропотливый поиск звуков в слове, он имел для них большой смысл. Они радовались, открывая, что произносимые ими слова состоят из звуков, и это понимание было этакой лингвистической «Эврикой!».
Разделение слова на звуки, а не на слоги, может показаться сложным нам, взрослым, поэтому у нас возникают естественные сомнения. Мы предлагаем детям более мягкую, на наш взгляд, интеллектуальную прогрессию. Но надо посмотреть правде в глаза: результаты неудовлетворительны. А главное, мы забываем, что интеллект ребенка в этот момент функционирует в совершенном и комплексном режиме.
Мы уже упоминали об исследованиях последних лет, показавших, что ребенок, вопреки нашим прежним представлениям, усваивает язык не линейно — от более простого уровня к наиболее сложному, — а целиком, то есть на всех уровнях. Если в первые месяцы жизни ребенка — в период, когда формируется язык, — мы решим для облегчения его задачи общаться с ним исключительно слогами, потом словами, и только потом фразами… вряд ли ребенок начнет нормально говорить в три года. Слышать звуки в словах не сложнее, чем интуитивно понимать без всякого объяснения грамматические и синтаксические правила языка. Да, это противоречит нашему представлению, а дети кажутся такими неразвитыми… Однако в их маленьких головах прячутся мощнейшие и сложнейшие механизмы обучения, позволяющие им охватывать и постигать окружающий мир во всей его сложности и многообразии. Весьма вероятно, что мы затрудняем им задачу, стараясь ее облегчить.
Многочисленные исследования, которые изучают эффективность методов, построенных на этих двух принципах — доходчивом объяснении соответствия между звуками и буквами и развитии фонемического сознания, — подтверждают, что эта методика гораздо лучше усваивается детьми, в том числе, имеющими дислексию[98].
Еще один важный принцип — это спокойное и постепенное вхождение в чтение в сопровождении взрослого, разумно разрешающего трудности, о которых мы поговорим подробно. Рекомендуется начинать чтение с простых слов, с постепенным их усложнением, попутно добавляя обучение непроизносимым буквам и служебным словам (союзам, предлогам и др.).
