Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
Просто до недавнего времени всем казалось, что игра желваков Владимира Путина – это все для народа. И он действительно был и оставался на всем протяжении своего правления гарантом интересов элит. Он перестал им быть. Поэтому уже стоит выбор: оставаться ли в одной лодке с Путиным или не оставаться. И в этом смысле, хотя санкции пока очень скромные, но здесь действует принцип, согласно которому нереализованная угроза страшнее реализованной.
Потенциально в поле санкций оказываются сотни людей. И кто бы что ни говорил, но я вряд ли думаю, что гражданин Финляндии и резидент Швейцарии Геннадий Тимченко мечтал о том, чтобы провести остаток своих дней и поселить семью окончательно в России. То же касается Романа Абрамовича, который столько средств вложил в свою легализацию в Великобритании и в футбольный клуб «Челси». Поэтому здесь между Путиным и элитами усугубляется раскол, который не может пока найти никакого политического выхода, поскольку в России отсутствует конкурентная политическая среда, но который может к чему-то привести. История знает немало примеров.
С. КОРЗУН: Сакраментальный вопрос: а если не Путин, то кто? Это Медведев? Это Сечин? Либо кто-то, кого мы не знаем?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Ситуация, когда у Путина нет легальной стратегии выхода из положения, демократической, это может быть кто угодно. Это бессмысленно сейчас обсуждать. Кроме того, я считаю, что вообще от этой логики надо уйти. Если в России будет меняться политический режим, а Путин, безусловно, это сам по себе последний ржавый гвоздь в гробу самой имперской модели существования России, то это парламентская демократия. Все…
С. КОРЗУН: Включая коммунистов, которые хотят запретить самим себе лечиться за границей.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Коммунистическая партия тоже агонизирует. В этом смысле она заинтересована в путинском ГКЧП, как и сам Путин, потому что это консервация и оппозиционных структур, которым не дают развалиться вопреки инерции их существования.
С. КОРЗУН: Кудрин, Рогозин? Все-таки интересно по фамилиям пройти.
С. БЕЛКОВСКИЙ: Ну, Рогозин слишком связал свою судьбу не только с Путиным, но и со сценарием ГКЧП-2. Он превращается в такого легального шута при дворе его величества. Он вообще очень остроумный человек, я думаю, что какое-нибудь шоу «Вечерний Рогозин» на Втором канале могло бы быть хорошим элементом контр-программирования по отношению к шоу «Вечерний Ургант», потому что попытки, широко объявленные планы освоения Луны к 2030 году, это вообще, конечно, очень остроумно, фактически это намек на то, что все обещания Владимира Путина русскому народу будут выполнены как раз к 2030 году и на Луне. Да? Это разговор о том, что он отправится в окоп под Славянском.
Ну, это все очень смешно, очень забавно. Но мне кажется, при смене политической системы чувство юмора Дмитрия Олеговича уже не будет в той мере востребовано, в какой оно востребовано сегодня.
Кудрин, собственно, ищет независимую позицию и, возможно, он тоже примет участие в построении следующей политической системы, хотя сегодня он, безусловно, остается путинцем, несмотря на перемены в своей административной судьбе. Но сейчас об этом говорить бессмысленно. Сначала что-то должно рухнуть, прежде чем что-то должно созидаться заново. И люди, которые будут стоять достаточно близко к месту крушения, но не настолько близко, чтобы погибнуть под обломками системы, и станут инициаторами создания системы новой.
С. КОРЗУН: Под обломками-то не хотелось бы погибнуть. Как вы думаете, только элиты или нет? Только те, кто стоит близко, только им угрожают?
С. БЕЛКОВСКИЙ: Нет, дестабилизация в любом случае будет, потому что в России резко ухудшается экономическое положение.
Ясно, что триумфы Путина, очередные победы на внешнеполитическом фронте обойдутся стране не только в отток капитала, но и в необходимость дополнительных инвестиций для присоединяемых территорий, формально или неформально. И Крым, и Донецк, и Луганск – это все новые дополнительные прорехи в государственных деньгах.
Кроме того, легальных иностранных инвестиций будет все меньше и меньше, а на территории серой зоны – и подавно. Их можно заместить криминальным капиталом. И в результате Россия может превратиться в Мекку криминального капитала, которой она уже отчасти является.
Я должен сказать, что представители самых разных страт российского общества в разные годы говорили о Путине и думали о Путине разное. Но есть одна социальная страта, которая всегда считала Владимира Путина величайшим политическим деятелем всех времен и народов, это бандиты. Это представители крупного криминального капитала, которые при Путине почувствовали себя в России полностью людьми, которые получили возможности легализации, которых у них не было никогда прежде, и возможности играть по тем правилам, к которым они привыкли.
Поэтому под обломками может погибнуть кто угодно, и это все затронет не только элиты, к сожалению, но и широкие народные массы, и целые сектора российской экономики, и целые регионы».
Вместо послесловия
В заключение книги хотелось бы привести некоторые представления о Путине, распространенные на Западе. Надо сказать, что с подобными представлениями психологи нередко сталкиваются в своей работе. Если отвлечься немного от сюжета нашей книги, можно вспомнить, как после выхода в кинопрокат триллера «Молчание ягнят» режиссера Джонатана Демме по роману Томаса Харриса в США сложилось представление о серийном убийце как интеллектуале, похожем на главного героя фильма Ганнибала Лектера. В связи с этим Роберт Ресслер не без юмора писал:
«Я не знаю ни одного серийного убийцы, который был бы похож на Ганнибала Лектера. Во-первых, потому, что среди серийников не было психотерапевтов. Я знаю несколько врачей, который унесли ряд жизней, но точно не в извращенной манере. Я не знаю ни одного человека со столь высоким положением в обществе, который был бы каннибалом. Либо был интегрирован в высшие слои и был столь дьявольски безумным».
Далее он отмечал, что настоящая работа по составлению психологического профиля убийцы происходит совсем не так, как показано в этом фильме:
«Чтобы определить преступника, составить его профайл, вы должны понять способ его мышления, поставить себя на его место, понять и, в конечном счете, опередить его. Работа профайлера заканчивается в сознании убийцы. Он видит тебя, а ты его. Быть с ним – настоящее волшебство, у него есть ключ, или окно, через которое он наблюдает за тобой. Таким образом, он смотрит, наблюдает за тобой. Точно так же, как и ты за ним. Когда я рисую для него картину, он видит и понимает, куда я пойду, каким будет мой следующий шаг. Таким образом, серийный убийца завершает составление психологического портрета самого профайлера. В этом и состоит суть работы криминального психолога. Установить невидимую связь, между собой и убийцей.
Большинство людей думает, что такие преступники похожи на Джекила и Хайда. Вот он вежливый, воспитанный и рассудительный человек, а вот уже у него растут клыки и когти. Серийные убийцы не такие. Мир преступника переполнен и отравлен фантазиями, которые с одной стороны, дают им импульс к жизни, а с другой – толкают на новые преступления.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 44
