Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
Однако Маричев позвонил и сказал, что вызывать меня не будет. Объяснил свое решение следующим образом: и у меня, и у клуба в целом сезон не сложился. Какое отношение все это имеет к сборной, честно говоря, было не очень понятно. Меня даже не вызвали на сборы, чтобы дать возможность набрать форму и побороться за место в составе. На самом деле, в моем состоянии прослеживалась четкая положительная динамика, и я вполне могла подойти к Олимпиаде в хороших кондициях.
Искренне радовалась тому, что мое здоровье улучшается, что смогу помочь сборной. И тут такой телефонный звонок… Меня даже не захотели посмотреть, не дали шанса попробовать. Причем сказано это было в несколько странной форме: мы тебя сейчас не берем, но может возникнуть такая ситуация, что срочно позвоним и возьмем, если будет необходимость.
…Нет уж, спасибо. Почему я должна прикрывать собой чью-то, простите за выражение, попу? В тот же день позвонила супругу и сказала, что завершаю карьеру. Совсем и окончательно. И на следующий день публично объявила о своем решении.
В очередной раз убедилась в правильности поговорки «Что бог ни делает, все к лучшему». Если бы моя карьера завершилась провалом в Бразилии… Конечно, это ни в коем случае не перечеркнуло бы того, чего я добилась в волейболе. Но такой жирной кляксой заканчивать карьеру было бы неприятно.
И без того мой последний клубный сезон сложился не лучшим образом. Немножко неприятной и скомканной получилась концовка. И все эти разговоры про то, что в «Финале четырех» Лиги чемпионов я не играла якобы из-за допинга… Просто на фоне всей этой истеричной истории с мельдонием российских спортсменов готовы были обвинить во всех смертных грехах. Ну если бы ели что-то запрещенное, то всей командой, а не только мы с Женей Старцевой! Глупость… Но чувство было мерзкое: все эту тему обсуждали, муссировали, издевались.
Чемпионат России мы тоже закончили неудачно – на четвертом месте. Собственно, никогда в моей жизни не было такого, чтобы я по итогам сезона оставалась без медалей. Ну разве что в «Метаре». Какое-то странное ощущение… Но на все надо смотреть философски. Тем более я тогда еще думала, что у меня впереди последний старт жизни – Олимпиада. И что там меня точно ждет медаль…
Летом 2016-го звали в Китай. Причем на очень хороших условиях. Грубо говоря, ту же зарплату, которую я получала в Казани за год, там могла получить за три месяца. То есть с финансовой точки зрения предложение было крайне выгодным.
Но отказалась почти сразу же. Мне уже хотелось начать жить другой, неволейбольной жизнью.
Глава 13
После карьеры
После завершения игровой карьеры меня не тянуло обратно на площадку. Вообще. Знаю, что у многих спортсменов возникают с этим трудности. А у меня совершенно точно не было.
В тренерской роли себя не видела. Насмотрелась за многие годы, насколько хлеб наставников порой бывает горек. Ну а главное – те нервные нагрузки, которые испытывают люди этой профессии, совершенно не хочется пропускать через себя. Конечно, я не только готова, но и хочу делиться накопленным опытом. Но не в режиме семь дней в неделю.
Очень любопытным стало предложение попробовать себя в роли телевизионного комментатора на «России». При этом работала я, что называется, с чистого листа. Мне просто надели наушники – и вперед, поехали. Никакого предварительного инструктажа, как и что говорить, не было.
Я не то чтобы волновалась, но поначалу, как сама понимала, немножко не попадала в темп. Только вроде бы пытаюсь что-то сказать, а мой отличный напарник Тарас Тимошенко уже сам начинает говорить в этот момент. Он замолкает, а я не «включаюсь» сразу. Но уже на втором репортаже стало получаться гораздо лучше, разобралась в «правилах игры». И в четвертьфинале Олимпиады уже находилась в «неплохой форме».
Понятно, что я, как человек, знающий волейбол изнутри и досконально, подмечаю массу нюансов, которые даже такой профессиональный журналист, как Тарас, знать не может. Прилетел мяч в какую-то точку, а мне и повтор смотреть не нужно, поскольку я понимаю, почему он оказался именно в этой точке, – я сама участвовала в аналогичных эпизодах десятки тысяч раз. Другое дело, что быстро донести это понимание до зрителя непросто.
Конечно, полностью абстрагироваться от происходящего на площадке, минимизировать свои эмоции, не начать ругаться, когда сербки уничтожали сборную России в первом сете олимпийского четвертьфинала – все это было сложно. Но вроде получалось. Кстати, после той первой партии, которую наша команда проиграла со счетом 9:25, в рекламной паузе к нам в комментаторскую забежал режиссер с криком: «Что за фигня? Ну чего, когда уже случится перелом? Скоро наши начнут выигрывать?» Мы с Тарасом только переглянулись и покачали головами – мол, надежда, конечно, умирает последней, но что-то переломить здесь почти невозможно…
Так и случилось. Две последующие партии российская сборная тоже уступила. Не без борьбы. Но и без особых шансов на перелом. И на этом моя комментаторская карьера пока закончилась. Я должна была работать на еще одной игре, полуфинальной, но после того, как наша команда вылетела с турнира, смысла в этом уже никакого не было.
* * *
Осенью 2016 летала в Аргентину в качестве члена спортивной комиссии международной волейбольной федерации. Кстати, МОК и ОКР настаивают, чтобы аналогичные комиссии были в ближайшее время созданы и при всех национальных федерациях.
Опыт работы в FIVB мне очень интересен, познавателен и полезен. Любопытно взглянуть на волейбол с изнанки, с обратной стороны. Так, наша комиссия первой изучала возможность добавления в волейбольную семью «снежного волейбола» и «стритволея». Что касается первого, мне эта идея нравится. Во всяком случае, понятна концепция развития, понятны правила. Это направление активно развивается, и соревнования вызывают интерес публики. Понятна и маркетинговая составляющая. То есть эта идея интересна для мировой федерации.
А вот в случае со «стритволеем» все как-то пока очень сыро и непонятно. Разметка вроде бы должна рисоваться баллончиками с краской или обозначаться с помощью специальных лазеров. То есть в теории играть можно на любом покрытии – на асфальте, на земле. Не знаю… какой-то эфемерный вид спорта. Мне кажется, на практике подобную идею очень сложно реализовать.
Главная проблема мирового волейбола – падение интереса со стороны болельщиков. С каждым годом на крупнейших соревнованиях трибуны заполняются все хуже. Когда чемпионат мира или Европы проходит при пустых трибунах, за исключением матчей хозяев, это катастрофа. Плюс, чем меньше интерес зрителей – тем реже вид спорта показывают по ТВ. Лично мне это очень обидно. Я на своем опыте знаю, насколько привлекателен может быть волейбол для болельщика.
FIVB пытается бороться с этой проблемой путем сокращения времени матчей. Уменьшается количество тайм-аутов, пауз между розыгрышами. Все время витает в воздухе идея сократить количество очков в сете до 21. Для чего это делается – понятно. Телевизионщики должны иметь возможность ставить матч в сетку вещания и хотя бы примерно предполагать, когда поединок закончится. Но мне кажется, «ужимать» волейбол дальше некуда. И в любом случае невозможно предсказать, продлится игра три сета или пять…
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 43
