— Но это не помешало тебе согласиться исполнить приказ, — негромко заметил Хети.
— Я расскажу тебе, почему именно меня выбрал Якебхер и почему я согласился. Вернувшись в Мемфис, мы с товарищами пришли во дворец. Там нас чуть было не постигла кара, которую мы могли бы принять от твоих людей. Однако приближенные царя, начиная с Мансума, стали его отговаривать казнить нас, настаивая на том, что это ожесточит соплеменников. И вот было решено наказать нас так, чтобы это стало унижением для нас, а для остальных воинов-гиксосов — наукой. Нас приговорили к двум годам работ, которые обычно исполняли рабы и пленные. Конечно же, и одежду, и оружие у нас забрали. Мы обтесывали камни, рыли каналы, прислуживали, как рабы, нашим товарищам-солдатам. Но через два года нас освободили, снова определив в солдаты.
Став снова воином-гиксосом, я женился на женщине, привезенной в Мемфис из Ханаана, и у нас родился ребенок. Из Якебхера вышел никчемный правитель царства. Он предпочитал проводить время в пиршествах и удовольствиях, позабыв об обязанностях царя. Поэтому, вместо того чтобы расширить границы империи на юг, Якебхер заключил мирный договор с Дидумесом. Этот Дидумес, от армии которого твоими усилиями, господин мой, остались жалкие крохи, боялся нового нападения, поэтому согласился признать себя слугой самозванного царя гиксосов. Но все это только на словах, потому что он не платил Якебхеру дань и не отчитывался за свои поступки. Но, заключив этот договор, Якебхер получил полное право хвастаться, что теперь он — полноправный хозяин Египта.
Солдаты, не найдя себе никакого занятия (никто даже и не думал их тренировать, хотя воинское искусство — наше ремесло), стали ссориться и даже драться между собой. В одной из таких ссор я убил соплеменника ударом меча. До этого дня в ссорах, бывало, разбивали носы или ломали руки, но все их участники оставались живы. И вот меня привели на суд к Якебхеру. Он сказал, что мой проступок карается смертью, а потом предложил выбор: либо смерть от ударов копий, либо согласие исполнить одно задание. Как ты уже догадался, мой господин, я без колебаний выбрал второе, надеясь остаться в живых. Задание было простым — найти тебя и убить. Якебхер, узнав о том, что жители островов намереваются помочь тебе вернуть трон, понял, что ты — опасный соперник. Я должен был убить тебя, а выбор орудия убийства не был случайным. Мне рассказали, что у тебя есть особенное оружие — меч, подаренный колдуном-хиттитом. Он сделан не из бронзы, а из более прочного металла, и к тому же очень острый, поэтому легко разбивает бронзовые щиты. Люди думают, что этот волшебный меч защищает тебя в сражении и благодаря ему ты одержал победу над царем Юга, который правит в Городе Скипетра. Мне было приказано завладеть этим мечом, убить тебя с его помощью — наверняка одним ударом, а потом привезти меч в Мемфис, потому что Якебхер хотел оставить его себе. Это оружие, которому нет подобных, стало бы лучшим свидетельством твоей смерти. А чтобы я не надумал бежать или укрыться в безопасном месте, Якебхер взял в заложники мою жену и сына-младенца. В спутники он дал мне египтянина, верность которого купил бесчисленными подарками. Египтянин этот знает язык кефтиу — он помогал торговцам-островитянам найти общий язык с местными купцами в каком-то порту. Точно не помню, но, по-моему, речь шла о Мемфисе. Во время выполнения задания этот человек был моим переводчиком. Отплыв от берегов Египта, мы сначала отправились на острова, чтобы проверить, правду ли нам рассказали и готовятся ли тамошние жители к войне. Десять дней назад мы прибыли в Кносс, чтобы найти тебя и выполнить приказ.
Мне никак не представлялось удобного случая: то ты был со своими учениками, то в своем доме, ставни на окнах и двери которого на ночь запирались на засовы. И тогда мы решили подстеречь тебя на этом празднике, посвященном какой-то богине, мой напарник знает ее имя. Воспользовавшись твоим отсутствием, я проник в дом, который днем всегда остается открытым, украл меч, пришел сюда и попытался тебя убить. Но теперь, даже зная, какой опасности я подвергаю свою семью, я благодарю богов за то, что они не пожелали, чтобы я замарал себя ужасным злодеянием.
Эфрон замолчал. Хети тоже помолчал немного, а потом задал ему вопрос:
— Знаешь ли ты, где теперь предатель-египтянин, который приплыл на остров с тобой?
— Мы условились, что он будет ждать меня в лодке в Амнисосе. Я обещал вернуться к нему, как только справлюсь с заданием. Мы хотели проплыть вдоль побережья острова Каптара и пристать к берегу соседнего острова. Оттуда мы бы двинулись к северным островам, а потом добрались до ханаанейского города Унгарит, где наверняка нашли бы корабль, который переправил бы нас в Египет.
— Если так, не будем ломать ваши планы, — сказал Хети. — Ты возьмешь мой меч и вернешься к своему спутнику. Ты покажешь ему оружие и заверишь, что вонзил его мне в спину. Я вижу, у тебя все еще идет носом кровь. Измажь ею клинок, рукоять меча и свои руки и покажи эту кровь своему подельнику. Скажи, что это моя кровь, и постарайся его убедить в том, что тебе удалось убежать прежде, чем кто-то заподозрил неладное. Если все получится, как я сказал, ты вернешься к Якебхеру и отдашь ему меч в доказательство того, что я тобою убит. И твой спутник подтвердит правдивость твоих слов.
— Н-н-неужели… Господин мой, царь мой! Сказал ли ты это с Маат на языке, как говорят твои соотечественники? Ты согласен расстаться с волшебным мечом и позволяешь мне вернуться в Мемфис, мне, который пытался ударить тебя в спину?
— Да, позволяю. И я хотел бы надеяться, что ты не обманешь моего доверия. Отныне в твоих интересах сообщить узурпатору о моей смерти и отдать ему как доказательство мой меч. Тебе вернут жену и ребенка, а Якебхер забудет о своих страхах. Но мой тебе совет: после этого немедленно уходи в Ханаан и спрячься там, где Якебхер тебя не найдет. Ведь когда я высажусь на берег Нила с армией островитян, Якебхер узнает, что я жив, и гнев его будет страшен.
Не помня себя от счастья — ведь обстоятельства приняли столь неожиданный и благоприятный оборот, — Эфрон торопливо измазал меч своей кровью, потом еще раз умылся, надел свою повязку и вслед за Хети вышел из комнаты стражей.
Хети напутствовал его такими словами:
— Иди, не мешкая, в порт, и как можно скорее покинь наш остров. Я полагаюсь на твою честность. И знай, если я в тебе обманулся и ты останешься здесь и возобновишь свои попытки, я своими руками сверну тебе шею, клянусь, и мой друг тому свидетель.
— Мой господин может быть спокоен: я потороплюсь вернуться в Египет и стану всем рассказывать о том, что убил тебя и твоя душа улетела в страну, которую вы, египтяне, называете Прекрасным Аменти!
Стоило ему отойти, как Хети попросил Яву и одного из стражей проследить за Эфроном и убедиться в том, что он вернулся к своему спутнику и они вместе покинули остров. Он решил, что эта мера предосторожности не будет лишней, хотя был уверен: Эфрон сделает, как ему приказано, прежде всего потому, что это нужно ему самому.
21
Хети пошел домой, чтобы проверить, только ли меч унес с собой Эфрон. Вскоре появился Ява и сказал, что гиксос сел в лодку, которая тотчас же отчалила от берега.
