– Гаси сигарету, cabrone![16]– крикнул Мигель. – Хочешь, чтоб мы на воздух взлетели?
Игнасио презрительно фыркнул и щелчком отправил сигарету на пастбище.
– Ты слишком много переживаешь, Мигель. – Игнасио уже осточертело нытье товарища: тот постоянно скучал по семье, боялся, что их поймают, никогда не знал, правильно ли составлена смесь. Когда старший не работал, он предавался тоскливым размышлениям, и тогда никакими словами его не утешить, никакими деньгами не удовлетворить.
Мигель возник в дверном проеме и навис над Игнасио:
– Чувствуешь?
– Что? – Игнасио потянулся к АК-47, прислоненному к стенке ангара. – Что такое?
Мигель не спускал глаз с противоположного конца пастбища, но, казалось, ничего не видел.
– Не знаю.
– Ерунда. Ты слишком переживаешь.
Мигель зашагал по пастбищу к деревьям.
– Нужно сходить посмотреть. Покарауль печку.
Игнасио встал и поддернул ремень с серебряными заклепками, на который свисало пузо.
– Не хочу я твою печку караулить. Охранник тут я. Сам сиди здесь и карауль свою печку.
Но Мигель уже шагал вверх по склону, не оглядываясь. Игнасио снова уселся и вытащил из кармашка кожаного жилета следующую сигарету.
– Loco[17], – пробормотал он себе под нос, закуривая.
Подымил он несколько минут, мечтая о том времени, когда сам будет заправлять всей операцией, и строя соответствующие планы. А докурив, забеспокоился о напарнике. Чтобы лучше видеть окрестности, Игнасио встал, но за гребнем холма, где исчез Мигель, ничего не было видно.
– Мигель? – позвал он.
Ответа нет.
Он заглянул в ангар проверить, всё ли там в порядке: насколько он мог определить на глаз, всё. Потом подобрал автомат и зашагал по пастбищу. Но не сделал и трех шагов, как из-за гребня показалась белая женщина. Лицом и телом она походила на горяченькую сеньориту, но седые волосы были всклокочены, как у старухи, и Игнасио в тысячный раз спросил себя, что же, к чертям, не так с этими американскими бабами. Они все что – сумасшедшие? Он опустил автомат и улыбнулся, надеясь отпугнуть женщину, не возбудив в ней никаких подозрений.
– Ты стой, – сказал он по-английски. – Тут ходов нет. – В амбаре зазвонил сотовый телефон, и он на секунду отвлекся от женщины.
Но та не останавливалась
– Мы встретили вашего друга, – сказала Молли.
– Кто это мы? – спросил Игнасио.
Ответ появился у женщины за спиной – сначала две обожженные дубовые кроны, а следом – два огромных кошачьих глаза.
– Святая Мария, Матерь Божья, – только и успел вымолвить Игнасио, сражаясь с неподатливым затвором автомата.
Тео
Прожив восемь лет у края ранчо, Тео ни разу даже ногой не ступил на грунтовку, ведущую вглубь. Ему же приказали туда не ходить. А теперь что? Много лет он наблюдал, как туда и обратно ездит микроавтобус, иногда слышал какие-то крики, но по большей части умудрялся все это игнорировать. Пальбы же оттуда не доносилось никогда. Очень глупо испытывать новообретенную свободу тем, чтобы идти и расследовать причину стрельбы, но не идти... ну, это, в общем, многое могло о нем сказать, а слышать такого ему вовсе не хотелось. Он что, в конце концов, – трус?
Мужские вопли в отдалении все и решили. Там не просто кто-то пар выпускал – там рвали горло в неприкрытом животном ужасе. Ногой Тео скинул с крыльца осколки коллекции кальянов и ринулся в чулан за пистолетом.
“Смит-и-вессон” лежал завернутый в промасленную тряпицу на верхней полке чулана с коробкой патронов. Тео развернул тряпку, отщелкнул барабан и вставил шесть патронов, стараясь подавить трясучку, от пальцев расползавшуюся по всему телу. Еще шесть патронов он сунул в карман рубашки и направился к машине.
Заведя “вольво”, Тео схватил радиомикрофон, чтобы вызвать подкрепление. Словно от этого был толк. Управление шерифа в Сан-Хуниперо могло откликнуться через полчаса – именно поэтому, среди прочего, в Хвойной Бухте держали констебля. А что он им скажет? Приказа не входить на ранчо для него пока еще никто не отменял.
Он кинул микрофон на сиденье рядом с револьвером и задом начал выбираться из проезда, когда рядом затормозил микроавтобус “додж”. С водительского места улыбался Джозеф Линдер.
Тео приглушил двигатель. Линдер вылез из фургона и наклонился к пассажирскому окну “вольво”. Увидев на сиденье револьвер, сказал:
– Мне нужно с вами поговорить.
– Час назад вы были не очень-то разговорчивы.
– А теперь вот разговорился.
– Позже. Сейчас мне нужно проверить кое-что на ранчо.
– Отлично, – ответил Линдер и через окно сунул под нос Тео маленький автоматический пистолет. – Вместе и поедем.
ВОСЕМНАДЦАТЬ
Доктор Вэл
Бюст Гиппократа таращился со стола на Вэл Риордан.
Прежде всего – не причиню вреда...
– Ага, укуси меня, – пробормотала психиатр и накинула на лицо грека шарфик от Версаче.
У Вэл выдался паршивый день. Звонок констебля Кроу, объявившего, что ни ее лечение, ни отсутствие оного не привели Бесс Линдер к самоубийству, поставил Вэл в тупик. Утренние сеансы она провела, как зомби, – отвечала вопросами на вопросы, делала вид, что записывает что-то, и не уловила ни единого слова своих пациентов.
Пять лет назад в газетах хватало историй об опасностях “прозака” и подобных антидепрессантов, но статьи эти были спровоцированы сенсационными тяжбами против фармацевтических компаний, а последующие статьи – о том, что, фактически, ни один суд не признал, что антидепрессанты вызывают деструктивное поведение, – газеты хоронили на последних страницах. Одна мощная религиозная группировка (пророком которой был писака, кропавший научную фантастику, а последователями – массы одураченных кинозвезд и супермоделей) начала в прессе кампанию против антидепрессантов, рекомендуя взамен просто приободриться, взять себя в руки и прислать им немного денег на бензин, чтобы их корабль-носитель не рухнул на землю. Профессиональные журналы не сообщали о каких-либо исследованиях, подтверждавших, что антидепрессанты приводят к росту числа самоубийств или насилию. Вэл читала религиозную пропаганду (финансируемую богатыми и знаменитыми), а профессиональных журналов не читала. Да, прописывать больным антидепрессанты автоматически – неправильно, но пытаться искупить вину тем, чтобы сразу ссадить всех с лекарств, тоже глупо. Теперь нужно что-то делать с тем вредом, который она, возможно, нанесла своим пациентам.
