Путь любви отвести по желанью нельзя.
Омар Хайям «Рубаи»
– Саш, привет, – Артем вошел в палату Скворцова. – Как ты?
– Александру Сергеевичу значительно лучше, – отрапортовала медсестра, ставившая больному капельницу.
Сам Скворцов промолчал. Когда сестра вышла, Артем подсел ближе к другу:
– Сань, Ума договорилась с американским профессором, тебя будут оперировать в клинике недалеко от Нью-Йорка. Стопроцентные гарантии, я выслал ей всю документацию, все, что здешние врачи сочли нужным показать американским коллегам, так что через недельку-другую поедем, то есть полетим. Сейчас надо срочно оформить визы и заказать билеты, чтобы тебя перевезти туда в сопровождении врачей.
– Кроме слова «поедем», я все понял, – выслушав монолог Артема, сказал Скворцов. – Мы поедем большой делегацией?
– Нет, зачем много народу? Я думаю, что одного-двух врачей будет достаточно. Тринадцатичасовой перелет через Атлантику, организуем дежурство в две смены. Но я еще здесь посоветуюсь, может быть, еще нужна будет медсестра. Или две. А там нас встретят и сразу отвезут тебя в клинику.
– Знаешь, я пока туго соображаю, но у меня складывается впечатление, что ты поедешь со мной. Скажи, что я неправ.
– Прав. Да, я поеду. Это логично. Я ведь, как ты знаешь, сейчас не работаю, у меня масса свободного времени, да и Умку хочется увидеть.
– И ей хочешь жизнь испортить? – иронично заметил Скворцов и очень серьезно добавил: – Почему бы тебе хотя бы ее не оставить в покое?
– Саш, ты меня не понял. Я не хочу вмешиваться в ее жизнь. Я только хочу ее увидеть, поболтать с ней. Мы много лет жили вместе, она мне не чужой человек. Когда с тобой все это случилось, я подумал, что это большая удача, что в Америке у нас есть свой человек. Я сразу позвонил Уме, и она все быстро устроила, в смысле твое лечение в Америке. Она за тебя очень переживает.
– Темыч, спасибо тебе, что поднял всех на ноги, и Умке отдельное большое спасибо. Она классная девчонка. Всем будет спокойнее, если ты определишься, чего ты хочешь в этой жизни. Я надеюсь, ты сможешь меня правильно понять. Я волнуюсь за Вету с Никитой. Отсюда, с больничной койки, я ничем не могу им помочь, защитить их. Вот лежу я здесь и постоянно думаю, когда я выйду из больницы, что будет со всеми нами? Сейчас ты собрался в Америку, чтобы встретиться с Умой. Зачем? Если у вас с Лизой все серьезно, если и ты, и Лиза хотите быть вместе, то я не стану препятствовать. Единственное, о чем я тебя прошу, это сделать так, чтобы я был уверен, что с моей семьей все в порядке. Не подумай, я вовсе не считаю тебя раздолбаем. Хотя, наверное, после всего, что произошло, можно было бы использовать слова и покрепче. Мы с детства знакомы, и я знаю, если ты чего-то хочешь, то обязательно добиваешься. Пойми, эти два человека, жена и сын, мне очень дороги. Я все готов сделать, жизнь готов отдать, чтобы они были счастливы.
В эту минуту дверь палаты открылась, и вбежал Никита.
– Пап, привет! – он забрался к Скворцову на кровать.
– Никита, пожалуйста, осторожнее, – Лиза вошла в палату вслед за сыном. – Смотри, собьешь капельницу.
– Привет, сынок, – Саша улыбнулся и поцеловал мальчика.
– Здравствуй, Лиза, – сказал Артем.
Никитина кивнула в ответ, подошла к мужу и поцеловала его.
– Саш, ну как ты себя чувствуешь? Что болит? – спросила она.
– Когда что. После того, как вколят обезболивающее или снотворное, то вообще чувствую себя абсолютно здоровым, – он засмеялся.
Артем и Лиза тоже улыбнулись.
