Ничего из этого я не могла объяснить медикам, ну или кому то еще, кроме Эдуарда. Прежде на меня всегда накатывал ardeur, принуждая кормиться, но теперь у меня больше контроля над ним. А багряно-красная рана на моей руке показала мне цену контроля над ardeur-ом. Глядя на нее — я начала понимать, что стала рассчитывать на исцеление, и на то, что меня стало сложнее ранить. Я попыталась вспомнить — когда последний раз ранилась так же серьезно, и не смогла. У меня скрутило живот и совсем не от голода, или ardeur-а — это был страх. «Если ветка дерева сотворила со мной такое, то что бы сделал меч, или пуля? Дерьмо».
— Ты в порядке? — спросила фельдшер Джоли.
Я кивнула. — Ага.
— Тебе на самом деле надо в больницу, позволить врачу снова вскрыть рану, а затем наложить швы, — сказала она.
— Я знаю, — ответила я.
Она нахмурилась: — Но ты не собираешься этого делать, не так ли? — в ее голосе чувствовалось раздражение, и на самом деле я не могла ее за это винить.
— Я не могу позволить им идти в лес без меня.
— Знаешь, местные маршалы, довольно, неплохо выполняли свою работу, когда тебя еще не было в городе. Они охотились на вампиров и зверей, и все было отлично. Позволь им делать свою работу, а нам свою — позволив отвезти тебя в больницу.
Мэтт дергал края раны. — Прекрати, — рыкнула я.
— Извини, но это почти как один из тех ускоренных фильмов о цветочках, ну знаешь, где ты наблюдаешь, как они ускоренно распускаются. Клянусь, я практически могу видеть, как срастается твоя кожа. Это так клево.
Джоли ударила его по плечу, и это, должно быть, было больнее, чем выглядело, потому что он сказал «Ой!»
— Она живой пациент, Мэтт, а не труп в классе.
Он моргнул, а затем сконфузился. — Извини, я просто…
— Все в порядке. Просто подлатай меня, чтобы я могла закончить охоту.
— Ты абсолютно глупая, — сказала Джоли.
— Но не настолько, как маршал Ньюмэн. Он все еще истекает кровью.
— Он тоже собирается истечь кровью, пока не отключится, — сказала она, и в ее голосе было полно отвращения.
— Наверно, — сказала я, — по крайней мере, я позволяю вам себя перебинтовать.
— Твоя рана закроется к тому времени, как закончишь охоту. Ты больше не потеряешь крови.
— Тогда перевяжите рану, чтобы я не тревожила ее о всякие вещи.
Она нахмурилась, но взяла бинт и начала накладывать повязку мне на руку.
— Убедись, что ничего не попало в рану, — сказала я.
Она посмотрела на меня. — Я знаю свою работу.
— Я не имею в виду, что сомневаюсь, но иначе, если я исцеляюсь настолько быстро, насколько вы думаете — тогда плоть может срастись вокруг одежды.
Они оба посмотрели на меня. Мэтт сказал: — Ты подразумеваешь, что тело фактически срастется с бинтом, попавшим внутрь раны?
— Я видела, как такое случалось, — ответила я.
— С тобой? — спросил он.
— Нет, с другом — вервольфом.
Лицо Мэтта осветилось напряжением. Я почти ощутила, как вопросы бьют ключом на поверхность.
— Мы закончили. Распишись вот здесь, что мы предлагали тебе ехать в больницу, это на тот случай, если что-то пойдет не так с твоей рукой, что точно и будет.
Я подписала и выпрыгнула из машины скорой помощи.
— Прошу прощения, что я такая заноза в заднице.
— Когда «здоровяк» войдет в лес, постарайтесь, чтобы его не съели, — сказала она.
— Постараюсь, — откликнулась я, «а я так и сделаю», но так как моя рука начинала болеть от быстрого исцеления, я бы не смогла бы стараться уж слишком усердно. Ньюмэн позволил Рэборну отговорить себя от повязки. «Я тоже когда-то была новичком, но не настолько „зеленой“. Может это все были мужицкие закидоны, и я никогда не понимала такого идиотизма, или я просто сужу с женской точки зрения». Руку у меня стало дергать, это мускулы начали бороться друг с другом, срастаясь вместе. Со мной такого не случалось с тех пор, как я впервые заразилась ликантропией. Дерьмово. «Может Ньюмэн был и не намного глупее меня. Думаю, я все же попытаюсь не дать его съесть. Черт возьми».
Глава 23
Переводчики: dekorf, Sunriel, Kejlin, Светуська
Вычитка: Светуська
Ньюмэн упал в обморок, но я позаботилась о том, чтобы его ничто не съело. Мы забрались уже далеко в лес, когда он стал заваливаться. «Это он еще довольно долго продержался». Я осталась около него, стоя посреди деревьев, шатающихся от ветра. Остальные полицейские продолжали прочесывать лес, но я видела другую сторону дороги и была вполне уверена, что никаких монстров они не найдут. Арлекин сбежал. Либо они все еще стараются держаться в секрете, не показываясь перед таким количеством копов, либо они не ожидали, что Эдуард носит с собой ракету, после чего, они решили еще раз обдумать свои планы. «Думаю, они недооценили нас обоих — да, черт возьми, всех нас». Я глянула на Ньюмэна — ничком, лежавшего на земле. Детектив Лоренцо зажимал свой пиджак на ране Ньюмэна, пытаясь замедлить кровотечение. Куртку он оставил, так что по надписи на ней можно было понять, что он из полиции, но все равно было холодно. У меня даже руки немели. «Разве холодные летние ночи это не оксюморон?[8]»
Напарник Лоренцо — детектив Джейн Ставрос, помогала мне охранять двух мужчин — того, который был без сознания, и другого, который склонился над раненым.
Полицейская ветровка колыхалась на худеньком теле Ставрос. Брючный костюм, который выглядывал из-под нее — был дешевый, черный и слишком велик. Она была почти метр восемьдесят ростом в своих огромных и уродливых ботинках из дубленой черной кожей. Если бы она была одета получше, я могла бы подумать, что она профессиональная модель, только слишком худощавая для своей костной структуры из-за постоянных диет, так, что она выглядела голодной. И словно эти диеты лишили ее всех округлостей, так что она выглядела как мужик. Ее прямые темные волосы были собраны в хвост. Некоторые женщины на такой работе пытаются одеваться как мужчины, походить на мужчин, претворяясь, что они не женщины. Я не встречала ни одной женщины, которая продержалась бы на работе детектива достаточно долго, чтобы обзавестись бронежилетом. Может она была новоиспеченным детективом; иногда это снова может вызвать старые проблемы. Но дело было не только в мужской одежде — она сама была неряшливой, как будто только что встала с кровати и по ошибке одела, чье-то шмотье. Ей все было не по размеру, словно она была не в своей шкуре.
