Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
– Ваше высокоблагородие! – шепотом окликнул ротмистра приказный. Казак подполз так тихо, что Никитин услышал его приближение буквально на последних метрах. – Все точь-в-точь, как вы и предполагали. В балке затаились супостаты. Степан Кузьмич велели узнать, не прикажете ли брать?…
– Передай сотнику, чтоб не торопился… Хорунжий Засекин еще не давал о себе знать. Надо, чтоб ловушка захлопнулась. И напомни, мне басурмане нужны живыми. За каждый лишний труп спрошу отдельно. Все понял?
– Так точно, ваше высокоблагородие. Не сумлевайтесь. Не первый раз башибузука хватать. Ученые…
Послышалось или в голосе казака прозвучала легкая обида на столичного франта. Мол, раскомандовался, а сам, небось, и врага живого-то никогда не видел. Оно, может, стоило бы наплевать – где ротмистр из Особой экспедиции, а где обычный пограничник, выслуживший всего лишь одну поперечную нашивку. Но, Яков Игнатьевич при любых обстоятельствах всегда соблюдал одно непреложное правило: пожалеешь на общение времени и слов, потом не пеняй, что задание провалилось, потому что тебя не так поняли. Хоть начальство, хоть низшие чины…
– Погодь, Василий.
Ротмистр протянул руку и тронул отползающего казака за плечо. Умение запоминать имена с первого раза и никогда не забывать Никитин унаследовал от дедушки Якова вместе с именем. Тот даже встав на полк не только знал в лицо каждого своего солдата, но и самое важное о его родных и близких.
Приказный замер, а потом, по-кошачьи ловко развернулся к офицеру.
– Слушаю, ваше высокоблагородие?
– Время есть, байку хочу тебе рассказать.
Если слова ротмистра и удивили казака, то он этого ничем не показал.
– Лет восемь тому… я тогда еще в Ахтырском гусарском полку служил… приключился один конфуз. Выслали меня со взводом в боевое охранение. Ну и «языка» взять, если подвернется.
Яков Игнатьевич помолчал немного, будто и сам старался подробнее вспомнить те далекие девяностые годы, когда он – юный корнет впервые попал в действующую армию.
– В общем, почти как сейчас, в полдень разведчики доложили, что неподалеку, в пещерке встал на отдых отряд азебов. Басурмане ведут себя беспечно. Даже постов не выставили. В моем взводе молодых гусар не было, только ветераны или третьяки. Так что я… постеснялся, что ли, отдать четкие распоряжения. Посчитал, что эти усачи лучше меня знают, как действовать… Да-с… Одним словом, азебов мы порубили быстро и без потерь. Захватив для допроса двоих пленных.
– Хорошая работа, – оценил приказный.
– На первый взгляд, – вздохнул Никитин. – Как оказалось, мы приволокли немого и дурного. Один, если и знал что, рассказать не мог. А второго и спрашивать было не о чем… Так-то вот, братец. С тех пор у меня правило: оставлять в живых как можно больше народу. Включая башибузуков.
– Понятное дело, – даже не улыбнулся приказный. – Среди них дурных больше всего. Но, только вы не сомневайтесь. Степан Кузьмич непременно хоть одного, а имает. Ну и мы, с Кирюшкой по одному притащим. Вот уже и больше двух…
Ротмистр Никитин поймал брошенный ему за спину взгляд казака и резко обернулся. В шаге от него лежал еще один приказный, схожий лицом на Василия, только безусый и с серьгой младшего сына в ухе.
– Брат мой, младшой… – объяснил тот. – Погодок. Мы завсегда вместе.
– Ловок… – оценил сноровку пластуна Яков Игнатьевич. – Я и не услышал, как он подкрался.
– Этому батька нас сызмальства приучал… – довольный похвалой брата, подкрутил усы Василий. – Кирюха, шельмец, из-под наседки все яйца по одному перетаскать ухитрялся. А курица даже и не шелохнулась.
– Добро… – Никитин всегда считал, что случайных встреч в жизни не бывает и уже принял решение, но сказал другое. – Поглядим, такие ли вы и в деле хваты, как на язык… Если покажете себя, продолжим разговор.
– Благодарствуем, ваше высокоблагородие… – братья Запашные даже лежа приноровились вытянуться, только что не откозыряли. – За нами не пропадет.
И именно в этот момент на противоположном конце балки недовольно застрекотала сорока. Погодила чуток и прокричала второй раз. Негромко. Для порядка… Хорунжий Засекин подавал сигнал, что кольцо замкнулось.
– Вот теперь можно и начинать, – перекрестился ротмистр. – С Богом, братцы…
* * *
Восьмерых басурман выследили легко. Да они и не прятались особо. Покружили немного, рядом с тем местом, где казаки обнаружили неизвестный след, удаляющийся в сторону. То ли пытаясь затереть его, то ли сами потеряли… А дальше перли прямиком, словно по одной им видимой, линии, которая, как сверил с картой Никитин, упиралась в губернский город Кишинев. Словно не бандиты, а дипломатическая миссия.
Будь с ними хоть один-два всадника одетых побогаче, представительнее, ротмистр того и гляди, усомнился бы: а тех ли казаки выследили. Может, совпадение? Допустим, маршрут послов прошел точку нападения на дилижанс получасом раньше, а не наоборот. Вот следы и наложились. А окаменевшая степь не влажный песок, тут не поймешь, чья нога ступала последней, особенно если временной интервал так узок. Но, как доложили наблюдатели, все восемь носили одежду с чужого плеча. Явно снятую с убитых пассажиров. Даже пятна крови на рубахах и штанах застирать не успели.
Эта деталь стала последней каплей. Никитину и сотнику Буревому пришлось использовать весь командирский набор слов, чтоб остудить казаков, порывающихся немедля взять убийц в клинки. К счастью, до полудня оставалось не больше двух часов…
Казаки подкрались к буераку с трех сторон так осторожно, что еще тише могли скользить только змеи. Поснимав для этого с себя всю лишнюю амуницию, вплоть до портупей и фуражек, а из оружия оставив только засапожные ножи. Во избежание, так сказать. Очень уж лютые были…
Воины один за другим переваливались через край обрыва и сползали вниз, не производя ни малейшего шороха. В защитных рубахах и такого же цвета галифе настолько сливаясь с местностью, что Никитин глядел им вслед не моргая. Ротмистру казалось, если он хоть на мгновение оторвет взгляд, то больше пластунов не обнаружит. Пока они сами не объявятся вновь, ведя пленников.
Увы, бесшумно не получилось.
Казаки, кажется, братья Запашные уже пеленали двух крайних халифатцев, настолько осоловевших от жары и послеобеденного сна, что только глаза таращили. Еще бы пару минут и все, – но басурманские кони, хоть и паслись в сторонке, учуяли чужой запах и забеспокоились. Стали фыркать, бить копытами и разбудили хозяев. Еще двоим башибузукам это уже не помогло, их прижали к земле и завернули руки за спину, сноровисто связывая запястья. Но остальные все же успели вскочить на ноги и обнажить ятаганы.
Встав в каре спиной друг к другу, они размахивали оружием и рычали словно дикие звери.
– Ваше высокоблагородие! – проорал хорунжий Засекин. – Четверых для допроса хватит?
– Вполне, – не стал унимать пограничников Никитин. Видел, невмоготу им было больше сдерживаться. Тем более, что у одного и убийц на шее был повязан вышитый женский платок. Как раз по цвету под лохмотья платья на одной из тех молодок, чьи тела казаки нашли вчера в степи…
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
