— Я знаю, — прошептала Кэти.
— Известие об этом застало меня на острове. Думаю, ты примерно можешь представить, через что мне пришлось пройти. Я работал до изнеможения, чтобы перестать думать. Купил самый пустынный и безлюдный участок берега. Мне нужно было остаться одному. Я работал за десятерых и постепенно очистил территорию, построил небольшой домик, организовал сахарные плантации. Конечно, многие сочли бы, что мои дела идут плохо, но меня устраивал любой урожай. — Он грустно рассмеялся. — Каждый день я просыпался с мыслью, что мне недолго осталось мучиться. Но когда я собрал второй урожай, то понял, что судьба сыграла со мной злую шутку. Я был жив и здоров. Солнце, море и физический труд на свежем воздухе сделали то, что не удалось врачам и лекарствам. А потом приехала ты. И тогда, вопреки здравому смыслу, жизнь вновь стала казаться мне прекрасной.
— Как раз в этом и есть здравый смысл. — Кэти ласково провела рукой по его щеке. В ее прикосновении сквозили жалость и нежность. Ей хотелось просить прощения за то, что не доверяла ему, недооценивала. Если бы Нил мог прочесть ее мысли, он бы понял, как она нуждается в нем. — Жизнь действительно прекрасна. Даже теперь, когда «Мэриет» в руинах. Я поговорю со своим менеджером. Представляю, как он будет удивлен. Наш проект потерпел неудачу до того, как началось финансирование. Что ж, это научит их осторожности. Но никак не повредит нам, Нил. У нас по-прежнему есть деньги. Я прикажу продать все акции.
Нил помрачнел. Он нахмурился и, словно желая прекратить разговор, быстро сказал:
— Посмотри!
Кэти проследила за его взглядом. К дому направлялся один из лесорубов с маленьким ребенком. За ним шли двое или трое детей постарше. Один нес облезлую индюшку, другой вел на поводке упирающуюся козу. Кэти подумала о том, как странно смотрится забавная процессия на фоне всеобщего горя.
— Нил, жены Мануэля с ними нет. А ты не думаешь, что…
— Почти уверен. Если ты хотела доказательств преданности своих людей, вот они. И это только первые из тех, кто придут к тебе и помогут справиться с бедой. Я должен вернуться и приказать, чтобы расчистили дорогу. Тогда помощь быстрее до нас доберется. И нужно построить временное убежище. У нас масса срочных дел.
Кэти не могла заставить себя не думать о Мануэле.
— Нил, пожалуйста, отправь весточку его жене. Если, конечно… Если она, конечно, жива.
— Разумеется. И еще я попробую отправить кого-нибудь с просьбой как можно скорее прислать врача твоей тетушке.
Теперь они уже не были изолированы от мира. Дела и проблемы вновь дали о себе знать. Вместе с облегчением Кэти испытывала странную горечь. Им осталось быть вместе всего несколько минут.
— Кэти, ты задумывалась о будущем? Ты понимаешь, как мало я могу предложить женщине?
Девушка беззаботно рассмеялась:
— Если бы ты знал, какое счастье для меня быть любимой и как мало значит то, что другие люди считают таким важным! Если ты будешь по-прежнему любить меня, мне никогда больше не захочется уезжать отсюда, возвращаться в Европу и даже разговаривать с агентами «Инглис и Льюн» и менеджером банка…
Однако одно имя она не упомянула. Нил сам произнес его:
— Надеюсь, Джеферс уладит все дела. Это наименьшее из того, что он должен сделать теперь для вас. Ведь именно он уговорил тебя и твою тетушку пойти на бессмысленные траты.
— Но он был так мил. И действительно верил в успех проекта…
— Не убеждай меня в том, что он не был лично заинтересован.
— Но решение принимала я.
— Понимаю, что их принимала не твоя тетушка, — сухо парировал Нил. — Ты воспользовалась ее доверием. Но я по-прежнему не понимаю, почему ты не прислушалась к моим советам? Ты говорила, что видела Дэниела Бранча. Если бы вы поговорили, Дэниел предостерег бы тебя. Слишком самонадеянно так спешно и необдуманно начинать преобразования. И ответственность за это во многом лежит на Джеферсе.
Возможно, Нил прав. Она помнила, как ее потрясли слова Филипа о том, что они смогут получать прекрасный доход от «Мэриет», находясь за много миль отсюда. Ведь он прекрасно знал, что этого она хотела меньше всего. Неожиданно Кэти почувствовала острый укол совести. Как она могла думать о бизнесе, когда единственное по-настоящему срочное дело, которое должно ее волновать, — здоровье тетушки Грейс?
Девушка с надеждой взглянула на Нила:
— Если бы только ты поехал в город со мной!
Он удивленно уставился на нее:
— Неужели ты думала, что я оставлю тебя одну разбираться с проблемами?
Лесоруб с детьми уже подошел к ним. Она увидела, что малыши плачут. Да и у взрослого щеки мокрые от слез. Сколько еще таких несчастных, лишившихся крова, но сохранивших жизнь себе и своей семье, придут сюда? Кэти поспешила ему навстречу.
Нил отправился в деревню искать людей, которые займутся расчисткой дороги. Помощь, должно быть, уже в пути. Кэти подошла к тетушке Грейс. Та лежала на высоко поднятых подушках. Было видно, что каждый вдох стоит ей больших усилий. Кэти молила Бога, чтобы помощь пришла вовремя.
Глава 8
Помощь прибыла достаточно быстро. Однако все сложилась вопреки ожиданиям Кэти. Во-первых, ей и в голову не могло прийти, что вместе со спасателями приедет бледный как смерть, испуганный дошедшими до города слухами о масштабах урагана Филип. Он ужасно возмущался, что с этой частью острова нельзя связаться по рации. Кэти попыталась объяснить ему: мол, в таких условиях все средства связи все равно бы вышли из строя. Тогда он начал сетовать, что спасательная служба не стала высылать к ним вертолет.
— Я чуть с ума не сошел, все думал, как вы там. Успокаивал себя, что с вами все в порядке. Но мне все равно не давала покоя мысль, что некому утешить и поддержать вас.
— С нами был Нил Уэддон. Он пришел к нам во время урагана, рискуя жизнью, и провел с нами все эти дни. Нил покинул нас, только когда опасность миновала.
Филип как-то странно взглянул на нее:
— Я уже говорил… мне очень не нравится, что вы чем-то обязаны этому человеку. — Затем, покраснев, он добавил: — Когда окажетесь в городе и будете рассказывать, что здесь произошло, эту подробность лучше опустить.
Кэти возмущенно выдохнула:
— Я не могу поверить, что слышу это от вас, Филип! Нил так нам помог!
— Но я действительно считаю, что это необходимо. Поверьте, я беспокоюсь исключительно о вашем благе. — Что бы он ни говорил, аргумент у него один — он думает «исключительно о ее благе»! Кэти почувствовала глухое раздражение. — Я давно заметил, он старается не попадаться нам на глаза. Теперь, когда этот негодяй причинил вам столько вреда, сколько мог, он, вероятно, занялся своими грязными делами. Уверен, что он сейчас спешно рушит свой собственный дом, чтобы потом потребовать как можно большую сумму в качестве компенсации за ущерб, нанесенный ураганом.
